Дарья Река - Дневник Души

И, однажды, каким-то образом открыв окно в своей спальне, я шагнула в него и полетела вниз. Почему-то мне снилось, что там, внизу, меня ждет тот всадник, который довез меня до дома много лет тому назад… Мне так хотелось, что бы он был рядом… Я разбилась о камни, окружающие озеро, так и не проснувшись. Божественный Свет, который окружил меня после смерти, был лишь продолжением сна, и он укутал меня, а я свернулась клубочком, и позволила ему нести меня туда, куда он сам пожелает…

А принес он меня в очень бедную семью. Я родилась у мамы и папы, когда в стране свирепствовала зима, и урожай весь погиб. Я оставалась с ними, пока мама кормила меня грудным молоком. Но, оно быстро закончилось, потому что она давно ничего не ела. В порыве безумия, они с папой в мороз решили покинуть деревню и отправиться в лес, искать пищу. Я была им обузой, поэтому они подкинули меня у входа в монастырь. Мне повезло, монахини подобрали меня и не дали погибнуть от голода. С тех пор моя жизнь протекала в стенах монастыря. Я никогда не покидала их. Настоятельница была строгой, и часто меня била, называя дьявольским отродьем. В восемь лет меня побрили и одели в черное платье, и я знала, что такой будет вся моя оставшаяся жизнь. Я выполняла свои обязанности в монастыре – мыла пол и посуду. Иногда мне было очень тоскливо без родителей, но, Настоятельница давно рассказала мне, что они погибли в лесу. И я спрашивала себя, не лучше ли было бы тоже погибнуть с ними, чем терпеть побои.

Я так привыкла к своей ничтожности и убогости, что когда во сне я услышала голос Ангела, я не поверила, что он говорит со мной. Но он был так прекрасен, что я решила его послушать. Ангел говорил мне, что Бог меня любит, и пел мне небесные песни. Он окружал меня Любовью и обещал всегда быть со мной. Когда я проснулась, то горько заплакала, не веря, что это видение посетит меня когда-нибудь вновь. К моему удивлению, Ангел исполнил свое обещание. Он был со мной каждую ночь. Стоило мне вечером закрыть глаза, как Он появлялся. Конечно,утром мне не хотелось просыпаться, и я торопилась закончить свой день, что бы поскорее заснуть. Так продолжалось несколько лет, и этот голос в моей голове делал меня счастливой. Даже жизнь в монастыре казалась мне уже не такой мрачной. Я расцвела и стала красавицей, хотя, конечно, и не знала об этом. Настоятельница почувствовала, что что-то происходит со мной, и потребовала исповеди. Я, не умея противостоять ей, рассказала об Ангеле. Она спросила меня, что он мне говорит. И я сказала, что он уговаривает меня покинуть монастырь и уйти в мир, говорит, что любовь между мужчиной и женщиной – не грех, и что я могу начать новую жизнь и родить детей. Он обещал мне помощь. Настоятельница сурово отчитала меня за мое невежество. Она доказала мне, что подобные слова могут идти лишь от Дьявола, и велела мне не верить им. И в случае, если мои видения будут продолжаться, я должна буду нести повинность самобичевания. Я, испуганная, дала ей обещание, что последую ее наставлениям.

В ту ночь я легла спать, с твердым намерением навсегда распрощаться с посланником Ада, и спасти свою Душу. Но, как только моя голова коснулась подушки, я забыла обо всем. Ангел снова пел мне, и звал на волю, а я, во сне, не могла не внимать ему. Утром я проснулась и взяла крюки, которыми меня била Настоятельница. Я начала бить себя сама. Я нанесла себе жесткие увечья, и была вознаграждена ее довольным взглядом. Так продолжалось много дней и ночей, пока однажды утром я не осознала, что не в силах справиться с дьявольским искушением .Ангел в ту ночь сказал, что мне не стоит бить себя, и что за стенами монастыря меня ждет Любовь. Рыдая навзрыд, я побежала к Настоятельнице, надеясь, что она защитит мою Душу от происков Сатаны. Но ее не оказалось на месте. И тогда, в отчаяние, я прыгнула со стен монастыря, считая себя недостойной жизни. Я просила отца Небесного лишь об одном, что бы он спас мою Душу от посланников Ада, и помог ей прийти к Нему. Я покончила с собой во второй раз. Согласно христианской традиции это смертный грех, поэтому, несмотря на предсмертную молитву, я не поверила в ласковый Свет, что звал меня. И сразу вернулась на Землю в новом теле.

Я родилась в женском теле, в Японии. Родители не хотели дочь, я была им обузой, поэтому они решили сжить меня со свету. Они не давали мне еды, я питалась объедками с их стола, и если позволяла взять большее, то подвергалась жестоким наказаниям. Мне было очень сложно сдерживать свой плач, потому что за него меня тоже били. Когда родился мой брат, моя жизнь стала еще тяжелей. Я ухаживала за ним и кормила его, сама оставаясь голодной. Однажды ночью я проснулась от голода, мой живот ныл и требовал еды. Я попробовала выпить воды, но это не помогло. Я знала, что если прикоснусь к родительским запасам, и они обнаружат пропажу, мне грозит смерть от их побоев. Несколько часов подряд я лежала без сна, надеясь, что голод пройдет, как он делал уже не раз, от безысходности оставляя меня в покое, но в этот раз он, похоже, решил добиться своего. Живот ныл и ныл, и я, не выдержав, пробралась в кладовую. Наевшись вдоволь, немного не в себе от такого количества пищи, я решила, что нужно скрыть следы преступления. Мне пришло в голову, что если кладовую поджечь, то родители спишут недостаток продуктов на огонь, и меня пощадят. Я немедленно воплотила свою идею в жизнь. Пожар, к моему испугу, занялся мгновенно, я успела только выскочить из кладовой, и отбежать на сотню метров, когда ее стены рухнули, и огонь перекинулся на остальные помещения дома, в том числе на спальню моих родителей и брата. Я еще могла их спасти, но мои ноги словно онемели, и я не могла сдвинуть себя с места. Через полчаса от моего дома и семьи ничего не осталось, а я сожалела только о том, что не взяла с собой еще чуть чуть риса. Когда онемение прошло, я закричала, и в ужасе бросилась через заросли в деревню, благо, солнце уже начало всходить, и его первые лучи указывали мне дорогу. Я добралась в деревню, когда все ее жители уже проснулись, поэтому все выбежали посмотреть, что же произошло, и кто нарушает тишину криком. Меня обступили, и только в объятьях какой-то полной, пожилой женщины я успокоилась, и смогла рассказать о пожаре, умолчав, конечно, о своей роли в нем. Руки, которые меня обнимали, прижали меня к себе еще крепче, и я почувствовала биение другого сердца. Я прильнула к груди той, что меня держала, и уснула.