Михаил Лидогостер - Экспресс на Наарию. Сборник рассказов

– Подумают, чокнулись, – хмыкнул Марк.

Лея обернулась к дочери и принялась укладывать ей волосы.

– Ну, а ты что скажешь, малыш? Тебе здесь нравится?

Регина посмотрела на мать и жестом объяснила, что ей нужен блокнот. Марк сходил к машине и через минуту вернулся с рюкзаком. Регина тут же достала блокнот и, перелистнув страницу, написала:

– У Ронни здесь нет друзей.

– Может, стоит осмотреться повнимательнее? – предложил Марк. – Вдруг найдется кто-то подходящий?

Лея удивленно посмотрела на мужа.

– Ты, кстати, не знаешь, – спросил он, – ладят ли зайцы с котами?

– С котами?! – по лицу Леи пробежала улыбка.

– Да, – Марк поднялся с дивана и подошел к раздвижной стеклянной двери, ведущей на веранду. – Например, с рыжими?

– Насчет рыжих точно сказать не могу, – женщина почесала кончик носа. – Но вот с черными… – она серьезно посмотрела на дочь. – Думаю, точно нет.

Регина согласно закивала.

Марк распахнул дверь и вышел на веранду. Свежий, настоянный на ароматах трав воздух ворвался в комнату. Мужчина облокотился на перила и огляделся.

– Кс-кс-кс… – позвал он.

Из-за раскидистых кустов олеандра тотчас показалась рыжая, как опавший кленовый лист, кошачья морда. Мужчина поманил кота снова. Тот послушно подбежал ближе и заинтересованно заглянул в комнату.

– Знакомьтесь, – сказал Марк. – Мордехай. Временно управляющий домом.

– Мордехай? – переспросила Лея.

– Для своих – Мотя. Но это только после миски молока.

Кот мяукнул и прошмыгнул внутрь.

– После сосиски готов отзываться на Мотьку, – пояснил Марк.

– Ага, – сказала Лея. – А как же он тут один?

– Он не один. У него соседи добросердечные есть.

Мордехай вальяжно прошелся по ковру, запрыгнул на диван и по-свойски уселся рядом с Региной. Глаза девочки расширились от изумления. Она улыбнулась и осторожно положила руку на голову кота. Тот довольно замурлыкал, позволяя себя погладить, и повернул нос в сторону тарелки с бутербродами.

Тяжелые капли дождя ударили по крыше. Воздух наполнился водяной взвесью и запахом озона. Темные небеса озарились вспышкой. Через несколько мгновений за горами громыхнуло так, что у некоторых припаркованных в мошаве машин сработала сигнализация.

– Ничего себе, – сказала Лея, выпуская изо рта облако сигаретного дыма.

Марк посмотрел на небо и поежился.

Они сидели на веранде и наслаждались видом разросшейся тутовой рощи. На маленьком раскладном столике стояла миска, полная белых, приятно пахнущих ягод.

Начало смеркаться. В окнах соседних домов загорелись огни.

– Ливень в горах… Чем не начало для хокку? – сказал Марк и посильнее укутался в плед. – Вспомнить бы хоть одно.

Новый раскат грома вновь сотряс землю. Лея отогнала от миски осу и опасливо оглянулась на раздвинутую дверь.

– Надеюсь, этот грохот не разбудит Регину, – сказала она.

– По-моему, она так устала, что спит без задних ног.

Женщина положила в рот несколько ягод.

– Не знала, что у нас растет тутовник.

– Его еще шелковицей называют, – сказал Марк. – Только здесь он белый, а в Украине или на юге России черный, как ежевика.

– Думаешь, все это, – женщина обвела вокруг рукой, – ей поможет?

– Что «это»?

– Ну, природа. Общение с животными. Как там это по-научному?

– Пет-терапия, – ответил Марк.

– Точно.

Марк пожал плечами.

– Не знаю. Давно она у тебя засыпала без колыбельных, мультиков, сказок на ночь?

– Давно, – ответила Лея.

– Так разве это того не стоило? – Марк кивнул в сторону дивана, на котором в обнимку с котом спала Регина.

Лея затушила сигарету и поцеловала его.

– Стоило, конечно. Ты молодец. Я невозможная пессимистка.

– Не такая уж и невозможная, – сказал Марк и чмокнул жену в щеку. – Идем-ка в дом.

Они прикрыли за собой дверь и зашли в салон. За огнеупорным стеклом буржуйки уютно потрескивали дрова. На поверхности печи стоял старый железный чайник с горячей водой. Из его изогнутого носика поднималась тонкая струя пара.

– Чай? – шепотом спросил Марк.

– Кажется, мы брали мерло? – вспомнила Лея. – Может, отметим переезд?

– Хорошая идея.

Марк ушел на кухню, а Лея забралась в кресло-качалку и протянула к огню озябшие руки. Дождь припустил. Его косые струи били по земле с такой силой, что казалось, будто он нацелен полностью смыть мошав с древних галилейских холмов.

При каждом раскате грома женщина взволнованно всматривалась в лицо ребенка, но девочка спала на удивление крепко. Шум ее нисколько не тревожил.