Олег Тихомиров - Самые страшные похищения на свете

От прежнего задрипанца не осталось и следа. Теперь на Киса глядела венценосная особа в расшитом камзоле, мантии и штанах с застежками под коленом. На ногах у персоны были туфли с серебряными пряжками, на голове – парик и сверкающая корона. Правда, волос кое-где повылазил из горностаевых шкурок на мантии, зато парик был присыпан пудрой весьма густо.

Король заговорщически подмигнул своему отражению и запел:

Как ни странно, мелодию его песенки нельзя было назвать бодрой, а припев:

несмотря на свое исключительно правильное содержание, и вовсе был наполнен грустными нотками.

И вдруг откуда-то донеслась веселая музыка, и в зал ворвались три пары мышей. Они были в одеянии серого цвета. Представители мужского пола – в котелках и смокингах, женского – в купальниках «бикини» и сапогах выше колен. Они принялись танцевать канкан и петь:

– Какого черта! – закричал рассерженный Кис. – Кто вас пустил и что это такое?

Мыши прекратили свой танец, в котором задирали ноги так, что король стал опасаться за люстру, и хором ответили:

– Репетиция, ваше величество.

– Какая еще репетиция?

– Для карнавала, ваше величество.

– А ну вас, – махнул рукой Кис. Ему ничего не оставалось, как допеть собственную песенку:

Меня повсюду флагами встречают.

Три пары снова пустились в пляс.

На этот раз им удалось-таки зацепить своими наглыми ногами люстру. Она качнулась, но не упала. Король собирался разгневаться, но ему доложили, что приближенные явились и ждут за дверью разрешения войти. Музыка смолкла, три пары мышей сдуло, как ветром.

– Пусть войдут, – молвил король.

Главный советник, генерал и казначей вошли вместе и разом крикнули:

– Да здравствует ваше мышиное величество, да сгинут все лягушки!

Король сделал навстречу несколько шагов.

– Да здравствует я, да сгинут все лупоглазые.

Зазвучал гимн. По его окончании Кир сел на трон.

– Господа, – сказал он, тускло взглянув на приближенных, – я позвал вас, чтобы обсудить положение дел в королевстве. Присаживайтесь. – Он показал рукой в сторону неприбранного стола.

Когда все уселись, стараясь не попасть локтями в пролитый томатный соус, король произнес:

– Генерал, доложи о положении на фронте.

Тем временем Кир и Гур начали выносить грязные тарелки, бокалы и блюда. Свою работу они выполняли с гордым, независимым видом, движения лакеев были полны достоинства, словно они, а не сидящие за столом, вершили судьбу Мышландии.

Что бы там не происходило, генералу нужно было встать для доклада. Но над бравым воякой стоял Гур и накладывал на поднос посуду. Генерал ждал, лакей на правах королевского любимца не торопился, а у Киса лопнуло терпение.

– Ты что, генерал, заснул, что ли?

– Я так не могу, едрёнть. Лакей держит перед моим носом свой мерзкий поднос.

– Как сказать, – Гур даже бровью не повел, – может, это его превосходительство лезет в мой пока еще чистый поднос своим... кхе, кхе... носом.

– Какой там чистый, – ерепенился генерал, – с него капает на мою парадную форму.

– Ваше превосходительство, – не сдавался Гур, – вы ошибаетесь. Это из вашего носа капает на мой поднос.

– Вы меня совсем затрахали, черт побери, – сморщился король как от зубной боли. – Что там за капли в конце концов?

– Вроде бы от горчичной подливы, – высказал предположение разодетый во все ордена генерал.

Гур по-прежнему стоял перед ним с подносом.

– А я вам говорю, ваше превосходительство, при таком насморке и отсутствии платка парадную форму не надевают.

Король стукнул кулаком по ручке трона.

– Генерал, после разберетесь, у кого капает. Начинай доклад.