Денис Соболев - Говорящий с травами. Книга первая

Крыша выглядела очень ненадежно. Черное осклизлое корье расползалось под ногами в разные стороны, норовя сбросить вниз. Но он упорно карабкался вверх. Серко приплясывал внизу, встревоженно наблюдая. Добрался до трубы, глянул внутрь и обомлел – там было чье-то гнездо, пустое. Аккуратно вынул его из трубы, достал еще какой-то сор, и наконец из нее повалил сырой тяжелый дым.

Отец вернулся с охапкой сушняка, со стуком бросил ее возле стены и присел на пороге, закуривая. Увидев находку, бросил:

– Бурундучье…

Бурундуков Матвейка уже знал. Эти маленькие веселые шустрые зверьки всегда его забавляли. Они напоминали ему деревенских мальчишек, таких же шустрых и неугомонных. Маленькие полосатые разбойники часто сопровождали ребят, когда те ватагой ходили за грибами. И тогда по опушкам то и дело разносилось радостное:

– О! Груздя, груздя нашел! Еще одного!

– А у меня подберезовики! Да какие!

Очень Матвейка любил ходить в лес. Обычно он уходил от всех и оставался один на один с лесом, только Серко бегал кругами, вынюхивая белок. Он просил у леса разрешения взять грибы. Его никто этому не учил, но Матвейка откуда-то точно знал, что лес – живой. И обижать его не хотел. И тот всегда радовал его грибами, показывая крепкие боровички и тугие запашистые подосиновики. Срезая каждый грибок, Матвейка благодарил лес. Он никогда никому об этом не говорил – засмеют ведь…

…Матвейка подумал, куда бы ему пристроить гнездо – вдруг бурундуки потеряют свой дом, будут его искать. Отец сказал, что гнездо брошенное и бурундуки уже верно свили себе новое. Но Матвейка все равно бережно пристроил его под самой крышей. А потом взял большой чугунок и пошел на родник за водой – пора было кашеварить, они с отцом оба были голодными.

Каша получилась удивительно вкусной! Всегда так почему-то получается. Дома ты эту кашу и есть не станешь, будешь нос воротить. А вот в тайге или на реке та же каша кажется вкусней всего на свете! Душистая, с луком и сморчками, которые Матвейка набрал тут же, недалеко от зимовья, в березовом околке.

Поужинав, они с отцом устроились спать. Дровишки сложили внутри, недалеко от печки. Ночью придется вставать, подбрасывать, иначе за ночь зимовье выстудится: – на улице все же апрель, ночами еще холодно. Серко устроился в ногах, а потом и вовсе перебрался под бок Матвейке, согревая его.

Утро началось с аромата чая. Матвейка открыл глаза и долго лежал под тулупом, глядя в потолок и вспоминая вчерашний день. И ликовал оттого, что впереди еще несколько дней в тайге и столько всего интересного ждет. А в зимовье витал запах каких-то трав, будил в душе предчувствие лета. Матвейка выскочил из зимовья и побежал на родник умыться. Ледяная ароматная вода взбодрила, он обмылся до пояса, отойдя чуть в сторонку – незачем поганить родничок. А ключ, к слову, был особенный – глубокий и очень холодный, он спрятался между корней старого кедра. И сам как будто пах кедром и хвоей…

Серко с любопытством наблюдал за Матвейкой, и тот не удержался, брызнул псу в морду водой. Серко зафыркал, смешно морща нос и крутя головой…

Матвейка бегом вернулся в зимовье. Серко бежал рядом, подпрыгивая и пытаясь, как в детстве, прихватить друга за руку, очень бережно. Вершковые клыки могли запросто перемолоть косточки…

Отец тем временем запарил чаек из ароматных трав, разломил краюху хлеба на три части – поменьше для Серко. И пояснил удивленному Матвейке:

– В тайге собака первый помощник. Сам голодай, а собаку накорми.

Матвейка пил душистый чаек и пытался угадать, из чего же он собран. Ярче всех угадывалась смородина – ее густой аромат ни с чем не перепутаешь. Были нотки слегка горчащего курильского чая – здесь его было очень много, и вся деревня заготавливала его на зиму. Мягкий обволакивающий иван-чай и чуть терпковатый брусничник… вроде все? Нет, еще еле угадывающиеся нотки лесной малины. Вот теперь точно все! Матвейка довольно щурился, отпивая из горячей кружки парящий чай – хорошо…

После завтрака засобирались в тайгу, за корьем для крыши. Отец взял с собой ружье и топор, и они пошли. Идти по тайге было легко и радостно. Всюду щебетали птицы, в верхушках сосен цокали белки, потревоженные людьми. Серко задирал голову и порыкивал на них, а белки в ответ роняли вниз шишки, норовя попасть по псу. Забавно было наблюдать, как они переругивались.

Отец вел Матвейку еле приметной тропой, петлявшей между мшистых в распадке сосен. Вокруг уже поднимались отроги хребта. Там, в распадке, много больших валежин. С них-то отец и будет снимать корье для крыши.