Вендела Вида - Одежда ныряльщика лежит пуста

– О! – произносит начальник охраны, заметив что-то или кого-то за твоим плечом.

– Что? – Ты оборачиваешься вслед за его встревоженным взглядом. – Это он? Это вор?

– Нет, это начальник полиции.

Ты поворачиваешься. У начальника полиции темные усы и серьезный взгляд.

– Я очень сожалею о вашей потере, – говорит он, пожимая тебе руку.

Начальник полиции тут же завоевывает твое расположение, потому что извиняется и не ведет себя так, словно кража твоего рюкзака – повод к ликованию.

Начальник полиции уверяет, что к тому времени, как ты приедешь к нему в участок, все нужные бланки будут готовы. Тебе непонятно, зачем ехать в участок, если он сейчас находится здесь, но уверена, что тому есть веская причина, и он тут же ее называет: «Когда вы приедете, все займет не больше пятнадцати минут. Все бланки будут готовы».

Тебе любопытно, откуда он знает, что ты терпеть не можешь заполнять бланки, но отдаешь должное его интуиции.

– Мы уже отправили полицейских искать вора в городе и на рынках.

Разумеется, они проверяют рынки. Это первое место, куда вор мог направиться. На рынок – чтобы сбыть компьютер, телефон и фотоаппарат.

– Сколько полицейских? – спрашиваешь ты.

– Семнадцать.

Семнадцать полицейских. Ты стараешься не подать виду, что впечатлена. Семнадцать полицейских, блин! Начальник полиции – серьезный парень. Но почему не восемнадцать? Где восемнадцатый полицейский?

– Конечно же, они ищут и вещи, которые у вас украли.

– Спасибо, – отвечаешь ты, гадая, откуда семнадцать полицейских знают, какие вещи искать, потому что никто не спрашивал тебя о том, что было в рюкзаке. Из записи видеонаблюдения они могли узнать только то, что твой рюкзак – черный и плотно набит.

– Мне действительно важно вернуть рюкзак. В нем мой паспорт и компьютер.

Начальник полиции кивает. У тебя такое ощущение, что он уже слышал подобные жалобы. Вряд ли в Касабланке низкий уровень преступности. Ты веришь в начальника полиции, но тебе плохо верится, что твой рюкзак отыщется в трехмиллионном городе.

Тебя охватывает отчаяние: наверное, еще сотня туристов прямо сейчас заявляет в полицию Касабланки о краже личных вещей. Ты просто одна из них. Ничем не лучше. Ты даже не постоялец одного из тех роскошных отелей, где жертвам краж наверняка уделяют больше внимания.

Не успев подумать мысль, ты слышишь, как у тебя с языка слетает ложь:

– Я работаю в «Нью-Йорк таймс». Пишу статью о путешествии в Касабланку. Мне очень не хочется включать в нее это происшествие.

Ты в упор смотришь на начальника полиции. Он в упор смотрит на тебя.

– Где-где? – переспрашивает он.

– В «Нью-Йорк таймс».

Начальник полиции достает маленький блокнот, вроде тех, которыми пользуются киношные детективы, и начинает что-то записывать.

– Где, еще раз? Как это пишется? – он вручает тебе ручку.

Ты записываешь в маленький блокнот слова «Нью-Йорк таймс».

– Это такая компания? Чем она занимается?

– Это газета.

Начальник полиции благодарит тебя и закрывает блокнот.

– Насколько вероятно, что вы поймаете этого человека и найдете мои вещи?

– Я уверен на сто процентов.

– Ого, – выдаешь ты. Ты не говоришь ему, что, по твоим прикидкам, вероятность этого – процентов пять. – На сто процентов.

– Да, на сто процентов.

Тебя впечатляет, что он не сказал «девяносто девять». Он мог бы оставить себе немного пространства для маневра.

Ты с воодушевлением жмешь ему руку на прощание. Только после его ухода ты соображаешь, что он не спросил, как тебя зовут.

Ты снова стоишь в холле с синим чемоданом и начальником охраны. Он спрашивает, не хочешь ли ты пойти в ресторан и перекусить.

– Нет. Я хочу поехать в участок.

– Хорошо. Через несколько минут кто-нибудь из персонала отвезет вас туда. Но начальник полиции хочет убедиться, что документы готовы.

– Хорошо. – Тебе больше не хочется находиться рядом с этим человеком. Тебя раздражает его улыбка. Тебя раздражают его усы.

– Почему бы вам не оставить чемодан в номере, а когда вы спуститесь, кто-нибудь вас отвезет.

– Хорошо, – соглашаешься ты.

Кажется, что с тех пор, как тебе вручили карту от номера, прошло несколько дней. Ты почти удивляешься тому, что она все еще у тебя. Тебе приходится уточнить номер комнаты, написанный на маленьком чехле карты, чтобы узнать, на каком этаже тебя поселили.

Ты входишь в темную комнату и кладешь чемодан на подставку. Ремни подставки изношены весом багажа предыдущих путешественников. Окно выходит на задний фасад другого отеля.