Сергей Оратовский - Замок ангела

Ян Лооз был до последнего уверен, что «Ангел» жив! Он существует и еще к тому же похищает для чего детей…

…. В темных и сырых лабиринтах подземелья была всегда одна и та же температура. Хоть зимой, хоть летом… хоть на глубине 20 саженей под землей, хоть на глубине в 40 саженей. Внутри местами сочилась мутная вода. Эти хода когда-то действительно вырыли монахи, а затем продолжили углублять и расширять жители Киевского замка. Какова их истинная протяженность — этого никто не знал…

… Гонта наконец понял, что все же повернул не там, где надо. Он со страхом обнаружил, что они таки забыли прокладывать веревки и рисовать мелом на стенах стрелы с обозначением направления обратного пути. А ведь именно об этом их предупреждал цыган. Поэтому Гонта и потерял свой поворот. Он медленно продвигался вперед. По его расчетам этим же путем бежал от них и цыган «Золотой Конь». А если я вдруг не найду выход? — спрашивал сам себя Гонта. — Тогда лет через сто, а может через двести найдут мой скелет… Это какой же у нас будет грешный год на дворе? 1849-й от Рождества Христова? Вот так! Здесь даже крыс нет… У Гонты осталось еще несколько факелов, огниво, была одна фляга с водой и одна веревка. Освещая себе путь факелом, Гонта увидел еще один поворот в лабиринте. И решил что ему сюда. Лабиринт стал расширяться. Потолок становился выше. И Гонта четко показалось, что он услышал какой-то шорох под ногами, а потом даже увидел подлую тень крысы…

… - Я тебе говорил, что на дух не выношу крыс?! Говорил или нет?

— Говорили, ваша милость!.. — ответил брат Яниус. Тот самый, что указывал некогда путь лекарю Коршаку. Монах не понимал к чему клонит их милость…

— Да вот еще что, Яниус, запиши у себя на лбу — у нас завелась крыса! Я так считаю! Раз его у меня безбожно украли…

— Не понимаю! — еще раз проворчал брат Яниус.

— Какая-то крыса его у меня украла?! — сорвался на крик приор Заремба. Он отчитал своего монастырского слугу брата Яниуса. А тот, в действительности, не понимал, что их милость потеряла? Что украли и главное — где?!

Пан приор Заремба открыл толстой овечьей кожи псалтырь и стал его сильно трясти. В надежде, что потерянная вещь выпадет именно оттуда. Но, нет. Увы, нет. Ничего нет. Со святой книги ничего не выпало…

— Отец родненький! Не понимаю о чем речь? — переспрашивал брат Яниус. — Вы хоть намекните?

— Воры! Крысы! Гореть вам в аду! Ничего нельзя оставлять! Мерзавцы! Брелок у меня исчез…. Символ наш! Голова собаки с факелом в пасти!

— Святой Пантелеймон! Какие страсти-то! Не видел я его! — пробормотал в ужасе брат Яниус…

— Ну, все! Попробуем обойтись без него, хотя это будет очень сложно!.. — произнес пан приор Заремба. Он стал размышлять далее… — Что же делать?… А черт с ним!..

Пан приор Заремба приказал своему слуге брату Яниусу проветрить на морозном, ледяном ветру его праздничную сутану, чтобы не было блох и распорядиться, чтобы запрягали карету! Ведь ему ехать к самому светлейшему пану воеводе. В замок!

— Слушаюсь, ваша милость! — брат Яниус направился выполнять приказ.

Через час все было готово. Приор Заремба уселся по удобнее внутри и карета тронулась с места. Дул пронизывающий ветер. Извозчик был закутан с головы до ног. Они стали подниматься извилистым урочищем вверх. В Замок воеводы Адама Киселя…. Усиливался ветер, он словно заглушал дикий, ужасный крик…

— Это мой замок! Мой! — кричало горбатое существо одному из похищенных детей, — даже если я живу под ним, я все равно контролирую много процессов внутри! Многое знаю, мои золотые дукатики!..

… Прием у киевского воеводы был прохладный. Светлейший пан Кисель еще плохо себя чувствовал. Поэтому пану приору Зиновиусу Зарембе отвели всего несколько драгоценных минут.

— Я очень себя плохо чувствую, пан Заремба! Поэтому будьте лаконичны! — произнес воевода Кисель и отложил на колени свою подзорную трубу.

— Это не отнимет у вас много времени, мой светлейший пан! Мне только нужно ваше благословение и разрешение на то, чтобы пан Южный Амбассадор провел два дня в нашем городе. Только два!

— Для чего это, пан приор?

— Вам, мой светлейший пан, хороший посредник в переговорах с Хмельницким отнюдь не помешает… — уклончиво ответил приор Заремба.

— Да, действительно. На татар у нас надежды мало, — проговорил Адам Кисель.

— Южный Посол — это вам, отнюдь, не татары, их вассалы! Он — представитель Высокой и Блистательной Порты! — произнес приор Заремба.