Алесь Адамович - Каратели [litres]

Не было, не было их в русской истории. А ты останешься. Царь и народ – вот русская история. Тебе чужие бредни пришлось расхлебывать. Платить за побитые горшки. А зачем это тебе? Царь и народ. Вынести хоругви на Красную площадь… Вот бы глянуть! Ничего, примут. До сих пор всё принимали. Проверено. Ладно, ладно, молчу, не мое дело. Мое – дратва, колодки, гвозди вот так заколачивать. Вот так!

А если про жандармов – ты заметил, что и тут ученики-соратнички копируют вождя-учителя? Вот уж кто точно – дублеры! Не забыл, помнишь, какой мы… ты, ты Ильичу готовил сюрпризик? Пока он твое «перемещение» тайком подготавливал. (Не сумел, не остался на высоте – вождь!) Товарищ Сталин то, товарищ Сталин это, Сталин такой да сякой, а ты: извольте бриться! Не хотите ли познакомиться с письмами Ленина к Ганецкому, который связан был… это известно с кем? Напомним о «немецких деньгах», пломбированном вагоне, о немецком агенте. (И заодно напомнил, кто, грубый и недобрый, гасил скандал с немецкими деньгами там, в семнадцатом.) Не ты, конечно, о нет, не ты опубликовал – редактору «Пролетарской революции» Товстухе пришлось платить за битые горшки. Перед тобой же и оправдываться – «за самодеятельность».

Но все и всё поняли. Какое там перемещение, какое завещание, если товарищ Сталин может позволить себе такое, и с кем – с самим Ильичем!..

А нам с тобой какой сюрпризик готовят? С этими жандармскими бреднями? Узнать бы. Змея есть змея, как любишь говорить ты. Это они хотят посадить тебе под череп «лысого доцента». Чтобы ты сам да на себя…

Позволил, слишком позволил им засидеться в соратниках, рядом с вождем (война всему помешала, хотя и помогла в конечном счете!), – теперь пожинаю плоды. Если кому-то разрешил стать, стоять рядышком, нога к ноге – учти, он тоже начнет различать точку впереди, которую не должен видеть никто, кроме тебя. Твою точку. Цель твою главную. Все шло нормально, пока менял вовремя, не мешкая: Ягоду на Ежова, Ежова на Берию… Ну, и остальных тоже. Не успевали ничего разглядеть в гонке и страхе.

А вот у Лаврентия и у остальных задниц было время оглядеться и сшептаться. Война, война отвлекала, не до них было. Не раз ловил в уклончивых, бегающих, чужих глазах точку, свою.

Ну, ну, Климушка Луганский Слесарь, Михайло Иванович Всесоюзный, Вячеслав Каменная Задница, ну, ну, еще, еще шажочек! Не морщись, не потей: свыкнется – слюбится. А если кому больше нравится во враги народа – пожалуйста, оформим немедленно. А не нравится, так старайтесь. Вон как хорошо и складно у Жданова получается, как по маслу. Не хуже, чем у Лаврушки-мингрела.

Рывками поначалу, дергало то одного, то другого – как мотор, когда кончается бензин. Но с человеком по-другому, не как с мотором: не добавить, а отнять следует. Еще что-нибудь отнять (жену, сына, брата), чтобы ничего уже не оставалось, кроме собственной шкуры. Вот тогда за нее человек держится, как черт за грешную душу.

Особенно Калинина дергало – готов был назад рвануть на любом повороте. А когда уехала жена к Макаровым телятам – все понял староста. Успокоился. Даже Ворошилов, уж на что своего, царицынского играл, а и его дергало. Как паралитик дергался, в глаза заглядывал оппозиции. А вдруг они верх возьмут? «Такие головы рубить?» – пугались, всякий раз их это пугало. «Та-акие!» (Один Лазарь не оглядывался на каждом шагу. Но оказалось: вон куда глаза его смотрели! Поверх всего – на американцев.)

Но рубанули – и Каменева, и Бухарина, и военных – и ничего уже не страшно. Настолько не страшно, что и на Сталина готовы замахнуться…

Ничего же святого – кроме собственной шкуры. Ничего у них и не осталось – кроме нее. Готовы на все, потому что поняли: Сталин их разгадал и пришел их срок. Озверели. Стенка, чувствую, стенка образовалась. Все заодно – за свою общую шкуру. Нужен, нужен смелый ход в сторону. Рывок в сторону и тут же навалиться на них…

Но вначале – ход, рывок в сторону. Смешно считать, что какие-то татары крымские да калмыки – предел. Спрашивать за войну, так по большому счету. С больших, великих – в первую очередь. С главных начальников, с так называемых гениальных полководцев. Хватит, походили на руках, покрасовались на белом коне. (Представляю, какие напишут мемуары!) И с так называемых великих народов. Наши «марксисты» никак не поймут, не дотумкают, что и классовый подход нуждается в развитии. Все, все зависит от условий времени и места.

Классовый подход и национальный не разделены китайской стеной. Что вы мне – Маркс да Маркс, если за какие-то шесть лет лупоглазый австрияк сделал, сотворил из чужого народа, из немцев, все, что пожелал. Хватило ему для замеса, затравки одних евреев. У нас выбор пошире. Так что и здесь можно не падать на колени перед чужими успехами. Как-никак многонациональное государство, другое такое поди поищи. Вредительских наций сколько, выбирай – не хочу. А значит, и возможности воистину безграничные. Германия за пять лет стала сильнейшей в Европе и бросила вызов миру – для этого имеется лишь одно средство. Поверить, что твоя нация самим Богом избрана. Не хотите Богом, пусть революцией, но избранная. Никто и никогда не убедит меня, что нет продажных наций или кулацких наций. Контрреволюционных, да, да, контрреволюционных, вот именно! Если для вас товарищ Сталин не авторитет, а нужна цитатка – пожалуйста! В вечных учениках ходим, и особенно в учениках у иностранцев. И классики марксизма некоторым любы не потому, что они марксисты, а что иностранцы…