Виктория Токарева - Этот лучший из миров

– Ты помнишь дочку Поляковых? – спрашивала бабушка у внучка. Про Риту она будто забыла.

– Нет, – отвечал Володя, тоже не глядя на Риту. Он боялся бабушки.

– Красавица! – Бабушка подняла брови. – Из сферы искусства. А ты помнишь Милу, племянницу Рытовых?

– Помню, – сумрачно отвечал Володя, рассчитывая, что, если он помнит, бабушка не будет вспоминать.

– Поступила в аспирантуру! Энциклопедия! – Бабушка противопоставляла сферу науки и искусства Ритиной сфере обслуживания.

Рита допила свой чай, поблагодарила за теплый прием и ушла, разрушив тем самым равносторонний треугольник в пользу бабушки.

Володя Риту не задерживал, полагая, что с ней ему будет проще объясниться и помириться, чем с бабушкой. Но Володя ошибся. Рита не стала ни мириться, ни объясняться. Она обвела его имя в своей душе в траурную рамочку, положила сверху хризантемы и больше никогда в эту рамочку не заглядывала.

Она обиделась до глубины души, до мозга костей, обида проникла даже в состав крови и в хромосомы. И Рите казалось, что, если у нее когда-нибудь родится ребенок, он тоже будет обижен на Володю.

Шофер такси Гошка Лазутин был человек деловой. Все население Советского Союза он делил на группы. У каждой группы было свое прозвище. Например: интеллигенция – «шляпы», рабочий класс – «пиджаки», студенты – «домики», военные – «командиры», транзитные пассажиры – «чемоданы» и так далее, и тому подобное.

Маршрут своим пассажирам Гошка назначал сам, а если кому было не по дороге, он и не навязывался.

Гошка знал, что все в жизни имеет свое конкретное назначение: работа – чтобы зарабатывать, начальство – чтобы отчитывать, газеты – чтобы воспитывать, кино – чтобы культурно развлекаться.

На любовь у Гошки тоже была своя точка зрения. Любовь зачем? Чтобы дети были. Дети зачем? Инстинкт самосохранения. Чтобы жизнь продолжалась и после того, как Гошки не будет на свете. А какое ему дело до того, что будет после? Надо жить, пока ты есть. Торопиться надо! Километры на спидометр наматывать.

Невеста ему говорила: «Ты, Георгий, не романтичный! Нет в тебе взлета фантазии!»

Повела в балет для взлета фантазии. Сели на хорошие места, все видно, все слышно. Балерины на цыпочках мелко бегают, и стук от них стоит, как от лошадей. Мужик в обтянутых штанах крутится на одной ноге вокруг своей оси, будто его включили в розетку. Все хлопают, кричат: «Браво, бис». А невеста говорила: «Дивертисмент на пуантах, па-де-де, фуэте…»

И все врала. Она всегда врала, даже когда правду говорила. Говорила: «Ты лучше всех, ты единственный!» Руки целовала. А он в армию ушел, она замуж вышла. Значит, еще лучше нашла.

Все обманывают, до одной. А если какая-нибудь одна не обманывает, то временно. Значит, скоро обманет, просто случая не представилось.

Гошка остановил машину возле стрелки, прочитал: «До Ленинграда – 500 км, до Шереметьева – 20 км». В Ленинград, конечно, с выключенным счетчиком – далеко, в Шереметьево – тоже далеко, зато культурный отдых на свежем воздухе со взлетом фантазии.

Гошка познакомился вчера с одной: глаза зеленые, зубы белые, коленки круглые. Разрешила по дороге пассажиров подсаживать.

– Вы, – говорит, – на Ромео похожи…

– Почему?

– У вас, – говорит, – длинные волосы и белая рубашка.

Веселая. Спела песенку: «Не вини коня, вини дорогу». Боялась, наверное, что, если не будет развлекать Гошку, он высадит ее посреди дороги с тяжелыми сумками. Но Гошка довез до самого дома и взял по счетчику. Она стихотворение ему наизусть прочитала: «Если кто-то кого-то обнял вечером во ржи, никому до этого нет никакого дела»…

Дом выходил углом на поле, и это навело Гошку на подходящую мысль.

– Давай погуляем, – предложил он.

– В другой раз, завтра…

– И приеду, – пригрозил Гошка, оглядываясь, чтобы запомнить местность.

– Только не к дому, – говорит, – там направо пруд. У камня.

– У какого камня?

– Камень на берегу…

– Что ж я, в потемках камень на берегу искать буду?

– Ты пруд найди, – говорит, – а камень увидишь.

«Не приедет», – подумала Рита. Сидеть и ждать на камне было бессмысленно, только радикулит наживешь.

Когда у человека что-нибудь болит, портится настроение, а с плохим настроением работать неинтересно. А если нет интереса к делу, нет и результата. А без видимых результатов Рита перестанет быть лучшей косметичкой в салоне, и тогда салон перестанет быть лучшим в городе, и из кабинета директора заберут бархатный вымпел с золотыми буквами.