Каролина Сеттерваль - Давай надеяться на лучшее

Женщина-полицейский что-то записывает в блокнот и одну за другой открывает на стол баночки с лекарствами. Я спрашиваю, скоро ли они закончат, и она, смягчившись, отвечает, что скоро – просто им надо закончить. Это стандартная процедура.

И тут в кухню входит моя мачеха. Час назад, получив телефонный звонок, она села в машину и понеслась сюда из Упсалы. Сколько я ее знаю, она всегда была человеком действия – а знаю я ее уже почти тридцать лет. Когда она обнимает меня, сидящую за кухонным столом рядом с полицейскими, я впервые за это утро заливаюсь слезами. Она тоже плачет. Высвободившись из ее крепких объятий, я говорю, что она должна взять Ивана – его надо покормить и поменять подгузник, а я сейчас не в состоянии этого выполнить. Она понимает и делает то, что в эту секунду помогает мне более всего. Когда она берет у меня из рук Ивана, я понимаю, что прижимала его к себе почти судорожной хваткой. Руки не знают, чем заняться, когда его нет в моих объятиях. Мне плохо. Мачеха укачивает Ивана и напевает ему, когда он плачет, надевает на него сухой подгузник, играет с ним, найдя уголок кухонного стола, не оккупированный полицейскими и баночками с лекарствами, и сообщает мне, что моя мама в пути. Усевшись на диван в гостиной, я краем глаза наблюдаю, как моя мачеха протискивается мимо полицейских, чтобы добраться до баночки с детским питанием в холодильнике. Теперь, когда Иван в надежных руках, я пытаюсь расслабиться и привести мысли в порядок. Это не получается. «Никогда в жизни не войду в эту спальню, – думаю я. – Никогда, никогда». В остальном же в голове нет ни одной мысли.

Завтра у тебя день рождения, но ты не желаешь даже говорить об этом. Утверждаешь, что для тебя дни рождения не важны и что мне абсолютно не следует покупать подарок. Рассказываешь, что дни рождений вызывают у тебя лишь тоску – как напоминание, что время идет, а тебе за последние годы не удалось сделать ничего выдающегося. Ты считаешь, что дни рождений, как маркеры времени, лишь напоминают тебе о твоих человеческих недостатках. Я спрашиваю, какие недостатки ты имеешь в виду, но тебе эта тема неприятна, и ты стремишься закончить разговор. Отвечаешь, что ты слишком долго занимался одним и тем же делом, жил в одном и том же месте, делал примерно одно и то же много лет подряд. Я думаю, хотя и не произношу этого вслух, что ты странный. Большинство моих знакомых живут так, как ты. Тем не менее они празднуют дни рождений. К тому же теперь у тебя есть я. Ведь мы почти что вместе, разве нет? Это ли не новое, важное событие в жизни? Почему же ты сейчас об этом не упоминаешь?

Мы встречаемся уже четыре недели, и я расстроена тем, что не знаю, что тебе подарить. Странно было бы в самом начале отношений не дарить друг другу подарков на дни рождения. Про себя я решаю, что обязательно должна тебе что-нибудь подарить, но не могу определить, каким должен быть подарок для человека, который, с одной стороны, утверждает, что не хочет поздравлений, с другой – представляет собой самое лучшее, что произошло в моей жизни за последние десять лет. Найти золотую середину непросто, и я ищу намеки на то, что могло бы тебя порадовать, чего тебе не хватает, что тебе нужно. Что-нибудь такое – в меру.

Твоя квартира ничего не говорит о том, чего тебе не хватает или хотелось бы иметь. Похоже, тебя вполне устраивает минимализм во всем. Дарить тебе произведение искусства я не решаюсь. Мебель тоже не подходит – слишком большой размах после нескольких недель знакомства. Может быть, какую-нибудь кухонную утварь? Боже, какая тоска! Привет, вот я, вся моя любовь и… чугунная сковорода. Кошмар. Я взвешиваю вариант с одеждой, однако подозреваю, что ты разборчив и, скорее всего, вернешь мне подарок, если я ошибусь в выборе, – я же восприму это как личное оскорбление. В шкафу у тебя почти так же пусто, как и в квартире – за время нашего знакомства я наблюдала, как ты носишь три клетчатые рубашки, пару белых футболок, темно-синюю толстовку с капюшоном и пару-тройку джинсов. Как часто я думаю о том, что у тебя в джинсах потрясающе красивые ноги. Пожалуй, самые красивые ноги, какие я когда-либо видела. Просто не понимаю, почему ты с такими ногами не стал фотомоделью, рекламирующей джинсы. Я теряюсь в догадках. Решаю подождать с одеждой, пока не узнаю тебя поближе.

Я тайком заглядываю в шкафчик у тебя в ванной и без всякого удивления обнаруживаю, что он почти пуст. Зато бутылочка одеколона почти полная. Мыло и шампунь у тебя ничего не говорящие. Я задерживаюсь у тебя в ванной. Здесь ты проводишь немало времени.