Тереза Браун - Смена. 12 часов с медсестрой из онкологического отделения - события, переживания и пациенты, отвоеванные у болезни

И я уже молчу о том, как физически тяжело переносить голод. Единственным источником энергии, используемым нашим мозгом, является глюкоза. Так что когда я не ем, то мой мозг оказывается лишен столь необходимой ему для нормальной работы топлива. На протяжении всей смены я хожу из палаты в палату, поднимаю пациентов, толкаю каталки, двигаю кровати, поднимаю и опускаю штативы капельниц.На все это нужна энергия. Когда я не ем, мой топливный бак пустеет – простейшая физиология.

Сразу поясню: я не строю из себя мученицу. Я бы с радостью передавала своих пациентов некой «обеденной» медсестре ровно на полчаса, чтобы спокойно поесть и хорошенько отдохнуть в середине рабочего дня. Только вот на нашем этаже нет никаких таких «обеденных» медсестер, и мне бы не хотелось брать на себя четверых дополнительных пациентов какой-то другой медсестры, а затем просить ту же самую медсестру присмотреть за моими пациентами, чтобы я могла поесть. Мне попросту не справиться с удвоенным количеством пациентов, пускай всего и на полчаса. Более того, это слишком опасно.

Сейчас, однако, состояние всех моих пациентов стабильное, а мне просто необходимо поесть. В комнате отдыха больше никого нет, так что я выключаю висящий там на стене телевизор с широким экраном. После всего этого шума и гама, что окружают меня на этаже, хочется тишины.

Достав из холодильника свой обед, я присаживаюсь и тут же чувствую, как успела за день устать. Мне хотелось бы положить на стол свои руки, опустить на них голову и закрыть глаза. Но первым делом еда. Я быстро съедаю свой сэндвич с индейкой, стараясь не забывать тщательно жевать и глубоко дышать между укусами. Я запиваю сэндвич водой со льдом, которую потягиваю через соломинку.

Проглотить. Выпить. Вдохнуть. Укусить. Пережевать. Вдохнуть. Проглотить.

Я начинаю чувствовать, как поднимается уровень сахара у меня в крови. Туман в голове рассеивается, и я несколько раз моргаю. Что может быть лучше, чем еда, когда ты голоден?

Раздается стук в дверь, и голову просовывает Майя, санитарка.

– Слушай, я знаю, что у тебя обед.

– Нет, ничего. – Жестом я показываю на пустой полиэтиленовый пакет и крошки на столе. – Я уже поела.

– Что ж, дело в Кандас Мур.

– Угу?

Она начинает отсчитывать пальцы, разгибая первым делом указательный:

– Она хочет знать, где ей раздобыть дополнительные крючки для одежды, – следом идет средний палец, – а также можно ли увеличить напор воды в душе.

– Напор воды?

Санитарка кивает. Она разгибает безымянный палец: «И еще она просила тебя поблагодарить за новую шторку для душа».

– Ох, они ее все-таки поменяли, – улыбаюсь я, хотя это всего лишь какая-то шторка для душа. – Так что, она приняла душ или нет?

Майя пожимает плечами, давая понять, что не имеет ни малейшего представления.

– Ее кузина сказала, что напор совсем никудышный.

Она заходит в комнату отдыха, закрывает за собой дверь и прислоняется к ней спиной. «Я сказала, что пойду сообщить тебе, потому что мне хотелось поскорее уйти из ее палаты. Она такая настойчивая!»

Мы дружно смеемся. Это до смешного нелепо, однако с Кандас не расслабишься. «Что ж, Кандас заставляет нас быть добросовестными. К моменту ее выписки в больнице будет идеальный порядок».

– Точно. – Санитарка не сдается: – Так что же мне ей теперь сказать?

Мне не хочется покидать комнату отдыха. «Скажи администратору, что Кандас нужны дополнительные крючки». Она кивает. «Попроси ее также позвонить в службу снабжения и сказать насчет слабого напора».

– Сделаю. – Только она ступает за порог, как у нее звонит телефон. – Вы шутите? Он снова покакал?! – успеваю я услышать ее слова, прежде чем она закрывает дверь.

Несколько минут я просто сижу. Было бы здорово прилечь, расслабиться. Но на это нет времени. Я открываю йогурт и размешиваю его ложкой.

Я начинаю думать про кресла. Один благодарный пациент пожертвовал для нашего этажа денег, чтобы мы могли купить в палаты хорошие удобные кресла. Это был очень щедрый поступок, только вот денег хватило лишь на шесть кресел. Многие из наших пациентов здесь уже не первый раз и знают, что в нескольких палатах стоят первоклассные кресла, на пять с плюсом, в то время как в остальных – кресла на четыре с минусом в лучшем случае. Кресла на пять с плюсом большие и удобные, да еще и раскладываются, так что оставшиеся на ночь родственники пациентов могут спать прямо в них. Говорят, что прикасаться к качественной искусственной коже гораздо приятней, чем к дешевой виниловой коже, которой обиты кресла на четыре с минусом, спинка которых почти не откидывается.