Максим Лагно - Классика зловещей луны

– «Что всё?»

– «Не надейся, что я оговорилась. Всё всё. Особенно то, что ремонт кинотеатра стоил денег. Что кто-то разворовал половину строительства. Огромные суммы утекли неизвестно куда.»

– «Огромные?» – тупо переспросил Жека. Он вспомнил свой капиталец в 150 тысяч, скопившийся в шкафу. В банк он деньги не складывал. Хранил дома. Жалкая сумма никак не тянула на «огромную».

– «Слышала, что его люди ищут по городу Уинкля. Ну… ты понял, чтоб завалить за фильм. Но тот вроде скрылся.»

Нелли сдавленно хихикнула:

– У Уинкля настоящее имя Геннадий, оказывается. Московский афро-россиянин. Барменом в ночных клубах работал.

– «А Карина?» – спросил Жека и тут же мысленно осадил себя. Не всё ли мне равно? Какая к чёрту забота о ней. О себе думай. О себе.

– «Мобильный отключён. Где она – никто не знает. Она не пропадёт, не переживай. Переживай о нас.»

О нас. Ишь ты, как заговорила. Как будто «они» есть и вместе.

– «Олигарх назначил людей проводить расследование. Неофициальное. Будут искать.»

– «Что искать?» – еле слышно спросил Жека.

– «Куда делись бабки.»

Жека перестал бегать по комнате и сел на диван. Причём не в центре, как хозяин, а с краю, будто на минуточку в гости заскочил. Он уже и готов был бежать.

– «Судя по молчанию, ты уже лужу наделал? Эх, что за трусишка. Не ссы. Фиг чего найдут. Приезжай сейчас в офис. По-любому будут тебя расспрашивать. А я не хочу, чтоб ревизоры беседовали с тобой без меня. Ты, Женя, слабое звено в моей схеме. Имей возможность обошлась бы без тебя. А теперь, ноги в руки и дуй сюда.»

2

И ноги и руки дрожали.

Перво-наперво удалить улики! Вдруг, кто-то узнает, что он тоже копировал видео? Доступ к компьютеру у многих, но мало ли что. «Художника всякий подставить может» – подумал он. Свалят всю вину на него. Тут уже политика замешана. На депутата-олигарха настоящая облава, с применением независимых СМИ и боевых демократических блогеров.

Жека стёр файл с ноутбука, отформатировал флешку. Вспомнил рассказы о том, что спецслужбы способны восстанавливать данные ажно с раскрошенных в труху носителей.

Во-вторых, бежать! Мысль ускользнуть из страны, бежать выразилась в том, что Евгений буквально побежал к шкафу, где хранил стопку денег. Набил рюкзак вещами и документами. Задумался о том, куда бежать-то? За границу или в соседний город? В Щёлкино, к родителям. Спрятаться в щель. На берег Чёрного моря, в маленький городок. Жить на эти деньги долго и не напрягаться. Но как быть с…

Приступ паники закончился. Жека расчесался, выгладил рубашку. Пока крутился перед зеркалом отметил исчезновение квадратиков пресса на животе. Они растворились в жире. Организм мстил за не посещение спортзала.

Он вытряс из рюкзака вещи, положил пачку денег обратно в шкаф и дал себе обещание:

«Если останусь жив, никогда не буду пропускать тренировки».

Подъезжая на такси к кинотеатру Евгений почувствовал гнетущую атмосферу. Ни машин, ни строителей. Грязный мокрый снег прикрывает груды кирпичей, какие-то синие ошмётки развеваются на ветру. Тухло, гадко, мокро.

Посреди двора лежит перевёрнутая ручная тележка. Эвакуация строительных таджиков произошла стремительно. Разящая сила миграционной полиции выхватила их прямо с рабочего места.

В недостроенном вестибюле холодно. По полу тянутся провода и кабеля, как ветви отмерших растений. В раскрытые настежь окна видна серая улица. Софиты потушены. Здание будто плавает в сером вечернем тумане. Из под офисной двери выползает жёлтый свет.

Кроме Нелли за компьютером сидел высокий худой парень в толстом свитере. Жека отметил, что с ботинок парня натекла под стол грязная лужица. Нелли показывала ему что-то на экране иногда говорила цифры сверяясь с листочком бумаги в руке. Парень кивал и быстро-быстро печатал.

– Садись, жди, – кратко приказала она новоприбывшему и указала на диван.

Он покорно исполнил просьбу и огляделся. Каждый предмет напоминало о Карине. Это её полки, умные книжки по философии и философии кино вперемешку с журналами мод и каталогами мотоциклов. Глубоко под шкафом он заметил кончики коричневых туфелек. Её туфельки. Переобувалась, задерживаясь допоздна в офисе. Обувь на каблуках натирает ноги, жаловалась она и признавалась, что самые удобные это мотоботы с молнией на голенище.

Нелли перехватила взгляд и усмехнулась:

– Нашу дорогую Карину мы долго не увидим. И это в лучшем случае.

Жека промолчал. Она хотела, чтоб он спросил: «А что тогда в худшем». На что она ответит какую-нибудь неостроумную пошлость. Он уже привык не говорить, то, что она хочет услышать.