Максим Лагно - Классика зловещей луны

Проектор работал. На экране мелькали кадры чёрно-белого фильма. Кучерявые блондинки, остроносые брюнеты с гладкими причёсками. Горбатые автомобили с маленькими окнами. Что-то из американского кинематографа тридцатых.

Карина отошла к дальнему столику и вступила в оживлённую беседу с мужиком в ковбойской шляпе. Ковбой размахивал бутылкой пива и нависал над ней, шевелил усами. Евгению хотелось быть рядом с Кариной, но не мог навязываться.

Нелли предложила:

– Выпьем вина? Каринка теперь надолго с Яношем будет. Обсуждают съёмки, углы камеры, освещение.

– Пусть разговаривает, – спохватился Жека. – Выпить я рад, тем более что…

Жека по опыту работы в офисе знал, от того, как ты первый раз напьёшься в новом коллективе зависит многое.

– Если ты неконтролируемо нажрёшься и заблюёшь пол, – развивал теорию Жека, – тебя пожалеют женщины, но мужчины снисходительно будут похлопывать по плечу при встрече на другой день. С усмешечкой спрашивать про самочувствие. На следующей вечеринке они будут оскорбительно внимательны к выпиваемым тобой дозам. Наливать будут меньше всех. Предлагать будут слабенькие вина, как женщине.

– Согласна.

– Наоборот, проведёшь время праздника с мужиками. Будешь пить и не пьянеть, то не понравишься бабам. Новенький пренебрегает их обществом! Значит, негодяй. Или хуже – женатый негодяй.

– Золотую середину соблюсти нельзя, – снова кивнула собеседница. – Что же по твоей теории, делать?

– Я за рулём, пить не буду.

– Выкрутился. Налей мне шампанского. И с эскизами ты тоже ловко. Не боишься?

– А должен?

– Столько таинственности нагнал своим заявлением, что я теперь жду гениального результата.

– Я немало лет в бизнесе, чтоб не боятся. Признаюсь, такие заказчики у меня впервые.

– О, да, – засмеялась Нелли, – люди мы интересные, спору нет.

Настал благоприятный момент выяснить детали о Карине. Подлил собеседнице вина.

– Кому принадлежит кинотеатр?

– Как кому? Ты от кого деньги получал?

– Это неудобный вопрос. Предпочитаю хранить коммерческую тайну.

– И пытаешься выведать у меня чужие секреты?

Жека прикусил язык. Не так она просто, эта Нелли, какой прикидывается. Выпила вина, захмелела, но ситуацией владеет.

Чтоб сменить тему он польстить:

– Красивая причёска. Интересно сравнить артистку в роли и артистку в обычной обстановке.

– Каков вывод?

– Не вывод, а наблюдение. Мы только что познакомились, но я успел увидеть тебя в нескольких образах. Обычно, когда с кем-то знакомишься, то составляешь конкретное представление о внешнем виде. А ты была и в виде странной дамы из кабинета Генерала, и в виде кающейся фанатки из секты Иеговы. А сейчас в образе француженки из 60-х.

– Кого, кого? – изумилась Нелли. – Тебе сколько лет?

– Тридцать два.

– На вид моложе. Но раз тридцать два, то ясно, почему почудилась француженка.

2

– Вельма. Из Скуби-Ду, – сказала вдруг Карина. Она подошла с полупустым бокалом шампанского. Вслед за ней пришёл Янош в ковбойской шляпе. Лицо покраснело от пива.

– Привыкай к нашей ненаглядной Нельке. Она истинная актриса, любит поэкспериментировать.

На слове «актриса» Нелли поморщилась.

– Я давно говорю, – вмешался Янош. – Пора лотерею делать. Угадай кто она сегодня. Приз – поцелуй!

Поляк противно причмокнул и приобнял Нелли за талию. Она брезгливо оттолкнула его и отошла от компании.

– Ян, – строго произнесла Карина. – Немедленно извинись перед ней и хватит распускать руки.

– Окей.

Ковбой лениво допил пиво и огляделся. Поведение настолько нахальное, что Жека не удивился, если бы Янош с размаху швырнул бутылку об пол.

Ковбой удалился. Шпор на нём не было, но при ходьбе он умудрялся позвякивать чем-то металлическим.

– Оказывается Нелю можно обидеть, – вывел умозаключение Жека.

– Нелли бывает резка в суждениях и груба в обращении. На самом деле она нежная и ранимая. Птенчик мой, Нелька. Ты её ближе узнаешь и поймёшь.

– Да, возможно, – неопределённо отозвался Жека.

Он не желал сближаться бы то ни было в зале. За исключением Карины, конечно. В присутствии сексуальной хозяйки кинотеатра он ощущал лёгкое головокружение.

Чтоб не пялится на её высокую грудь обтянутую чёрной кожей куртки, он стал смотреть вокруг. Софиты ярко освещали центр зала, придавая всему ненастоящую театральную атмосферу, с акцентами света и тьмы. Ряды со стульями плавно, как смена кадра в старинном кино, пропадали в темноте. Под потолком вяло отсвечивал диско-шар. Жека решил сохранить шар на прежнем месте в новом интерьере.