Константин Ханькан - Кэлками. Том 1

— Хорошо. Спасибо, Савва, что подъехал, у нас тоже своих дел невпроворот, — обрадовался Кэлками.

Погрузив подарки и посадив Кэлками с Акулиной, Савва погнал упряжку. Молодые собаки Березкина неслись по застывшей дороге во всю прыть, того и гляди опрокинут нарту с пассажирами. На ухабах Савва Березкин гулко тормозил, чтобы хоть как-то унять бешеный бег двенадцати собак.

— А я подумал, что вы заночевали, — сказал Гиргори, когда Акулина и Кэлками приехали домой.

— Да нет, завтра же нам кочевать, — ответил Кэлками.

— Ты, дед, сейчас домой поедешь или ночевать будешь? — спросил каюр, помогая разгружать нарту.

— Поезжай, Савва, куда мне спешить. Завтра утром по морозцу приду. Вдруг увидишь бабку мою, Тявету, скажи, что я еще здесь, — сказал Гиргори.

— Ладно. Сейчас приеду, накормлю собак и забегу к вам, предупрежу ее, что ты еще гостишь, — ответил Савва. — Поть, поть, — развернул собак вправо каюр, и затормозил. — Ну до завтра! — громко сказал Савва и махнул рукой.

— Пока, пока Савва, — ответили ему.

— Хак-хак, — скомандовал каюр, и лихая упряжка Саввы Березкина сорвалась с места.

Остаток вечера прошел в сборах к завтрашнему отъезду. Упаковав и уложив покупки и подарки, Акулина постаралась приготовить ужин повкуснее, чтобы и старика Гиргори угостить. Перед сном Кэлками вышел во двор. Стояла безоблачная тихая ночь. На темно-сизом куполе неба, откуда приходит ночь, мерцали мириады беспокойных звезд, как стремительные искры над таежным костром. Впервые за эти беспокойные дни Кэлками уснул крепким сном.

Утром каюры подъехали рано. Даже ночной наст еще не успел размякнуть под теплыми лучами солнца. В стада собрались три упряжки. Вместе с каюрами поехали по бригадам и заместитель председателя колхоза Кузьма Момин и молодой медицинский фельдшер Валерий Леснов, который возил с собой большой набор лекарственных препаратов для пастухов. Вначале собирался в командировку по бригадам сам Захар Каркув, но потом из-за большой занятости по работе все-таки решил послать Момина. Каюры Федор, Лука и Егор сильно спешили. Быстро погрузили вещи Кэлками вместе с продуктами и выехали в бригады. Нарты каюров были загружены до предела.

— До свидания, догоняйте! Встретимся в бригаде, — замахали на прощание отъезжающие.

Пока Акулина убирала и увязывала вещи, Кэлками со стариком сходили за оленями на пастбище и, подогнав к загончику, который раньше построил из мелких жердей Гирго, быстро поймали животных. Сытые и отдохнувшие за эти дни, вьючные олени вели себя спокойно. Добросовестный старик помог супругам даже погрузить мунгурки. Его изношенная котомка, наполненная подарками, одиноко висела на большом суку возле остывающей стоянки. Кэлками с Акулиной попрощались со стариком и тронулись в обратный путь, по-своему тоже нелегкий, но зато уже весенний. Застоявшиеся олени шли быстро. Скрываясь за деревьями, Кэлками оглянулся. Щупленькая фигурка старика неподвижно застыла у пустынной дороги. Гиргори смотрел им вслед. Жизнь продолжается…

Это была моя первая путина. Вообще нас, юношей и девушек, впервые попавших на весеннюю сельдяную путину после окончания школы, было много, хотя рыбацкий опыт у большинства мальчишек и девчонок, конечно же, имелся. В школьные годы мы помогали колхозным рыбакам во время летних каникул: развешивали юколу на вешала, снимали с них высохшую рыбу и таскали в глубину лесного массива к деревянным крытым амбарам, стоявшим на длинных ножках-опорах. А рыбу укладывали штабелями, как дрова, уже сами взрослые. Амбаров в гуще леса было много — и новых, и старых. В некоторых амбарах до самой зимы хранилась едовая кам (юкола, сушеная рыба), а в остальных ниримча (хребтинки кеты, горбуши ), предназначенная на корм потяговым собакам (потяг — упряжка собак). А вот участвовать в морской путине мне доселе еще не доводилось.

В эту весну, еще в апреле, бригада охотников-бельчатников, прибывших с промысла, на оленьих и собачьих упряжках выехала из села Гижига в одну из уютных морских бухт Гижигинской губы заготавливать дрова из стланика и ольхи, устанавливать палатки, в которых нам предстояло жить. В бухте Дыроватой рыбацкие бригады и должны были вести весенний лов нерестовой сельди.

В эту морскую бухту впадает небольшая речка Дюптыга, в устье которой, на правой стороне, на большой сухой поляне стоял небольшой типичный рыбацкий поселок Гирилан. А еще ближе к морскому берегу в высокую береговую террасу уткнулся местный рыбозавод, весь пропахший рыбой, который принимал всю сдаваемую рыбаками селедку. Основная рабочая сила рыбозавода состояла из вербованных, приехавших по оргнабору из многих городов на «материке».