Денис Соболев - Говорящий с травами. Книга вторая. Звери

– А зачем он нужен?

Матвей улыбался, удивляясь неуемному любопытству Любавы:

– Очень он вкусный, если засолить. Можно так есть, а можно и пожарить с картошкой. Очень даже вкусно получается.

Любава не удивилась. Жареную колбу со сморчками она уже пробовала, и ей очень понравилось. Помолчала чуть, потом сказала, заглядывая в глаза:

– А меня с собой возьмешь?

Матвей смутился, но ответил твердо:

– Нет, Любава, не в этот раз.

Девушка сникла, спросила поникшим голосом:

– А почему? Я мешать буду, да?

Матвей помедлил, не зная, как объяснить, сказал:

– Идти далеко, весь день на ногах. Может, и заночевать в тайге придется. Одному мне проще.

Он поднялся, и Любава следом. Пошла по тропке к большому костру не оглядываясь, а Матвей не отрываясь смотрел ей вслед…

Деревня стояла пустая и тихая, не проснувшаяся. Некому в ней было просыпаться, кроме трех дозорных, внимательно следивших за дорогой.

Отец Матвея потянулся с хрустом, стоя на крыльце дома Варвары, Даренкиной тетки, где они провели эту ночь, приглядывая за дорогой. Пустые дома с не успевшей еще поблекнуть краской выглядели особенно непривычно и жутковато. Он никак не мог привыкнуть к этой тишине и виду неживой деревни.

День занялся ясный и солнечный, теплое весеннее солнце пригревало ласково.

План на день был прост: встретить женщин и присмотреть, чтоб не обидел никто, пока огородничать будут. Оставив Ваньку с Николой готовить завтрак да присматривать за дорогой, отправился встречать подводы. Вот-вот они должны приехать, Сенька уже часа три как ушел к старосте.

Выйдя на пригорок на окраине деревни, увидел пересекающий реку небольшой караван. Женщины соскочили с подвод и переходили реку вброд, высоко задирая юбки и громко охая от холодной воды. Он хмыкнул и пошел навстречу.

Завидев его, женщины наперебой загомонили, здороваясь и пересмеиваясь:

– Ой, Матвей, привет. Не одичал тут без догляду?

– А я смотрю, что это за мужчина такой красивый? А это всего-то Матвей.

Он только усмехался в бороду на беззлобные подначки:

– Привет и вам, девоньки! Хорошо ли добрались?

Таисья, статная, русоволосая жена деревенского кузнеца, отозвалась весело, уперев руки в боки:

– А чего это ты так разволновался? Аль за нас с огородами управляться станешь? А то пойдем, поогородничаем? – и рассмеялась звонко.

Смех ее подхватили остальные женщины, отжимавшие намокшие в реке подолы. Правивший одной из подвод Абросим, крепкий середняк, беззлобно пробурчал:

– От перепёлки, расщебетались.

И потянул повод своей лошадки, заставляя ее стронуть с места подводу. Женщины тут же подхватили подолы и устремились к подводам, идти в гору никому не хотелось. Отец Матвея тоже запрыгнул на одну из подвод, и вереница их втянулась в деревню.

У дома старосты подводы остановились, и женщины разошлись по своим огородам. Мужики похватали с подвод лопаты и двинулись следом, вскапывать огороды труд нелегкий. Отец Матвея тоже взял лопату и пошел к своему дому, его жена завтра приедет, когда оставшиеся женщины поедут в свои огороды.

…Матвей только собрался было уйти в тайгу, уже и винтовку на плечо закинул, как его окликнул знакомый хрипловатый голос:

– Матвей Матвеич, погодь-ка.

Он обернулся, улыбнулся:

– По здорову тебе, Влас Микитич.

Дед Влас кряхтя уселся на лавку у кострища, посмотрел на Матвея не по возрасту ясными глазами:

– И тебе по здорову, мил человек. Я с разговором к тебе. Как, есть время для старика?

– Конечно есть, Влас Микитич. Помочь чем?

Дед Влас пожевал губами, собираясь с мыслями, потом заговорил:

– Вот ты, Матвей Матвеич, уговорил меня с вами в тайгу перебраться. Про опыт мой говорил, а ведь и не надо никому, получается. Живу себе… ну вот как бурундук, к примеру. Проснусь, чаю попью, на солнышке посижу. И так цельный день. Да нет, у бурундука и то в жизни смысла больше получается. Он вон по тайге бегает, еду добывает. А я что?

Матвей смешался, не ожидал он такого разговора. По правде сказать, и не думал он про деда Власа эти дни. А теперь вот задумался и усовестился. Ведь прав старик, уговорил он его, а дальше и не подошел ни разу, словом не обмолвился.

Повернулся к собеседнику, глянул в глаза прямо:

– Ты меня прости, Влас Микитич, прав ты конечно. Не по совести я поступил.

Дед Влас перебил его, улыбнувшись:

– Перестань виниться, Матвей Матвеич. Я ведь не к тому, что ты со мной тетешкаться должон. Мысль у меня есть, так я посоветоваться с тобой хочу.