Алексей Баев - Введение в человечность [СИ]

Голос ее звучал грозно. Это ж надо!

— Эй, вы чего? — этот вопрос Огуречина сейчас и вправду напомнил мне жалобное щенячье тявканье. — Ну, да… Что это со мной… Простите, ребят. Не, серьезно. Извини, Змей… Я не со зла. Просто… Просто все как-то…

— Ладно, проехали, — отмахнулся я. — Пойдемте на обед.

— Пойдем, — кивнула Наташка. Она только сейчас, заметил я, отпустила огуречинское ухо.

— Я вот только одного понять никак не могу, — как ни в чем ни бывало заговорила Алена, — зачем Николая понадобилось в отпуск отправлять? Его ж методика-то. Ему и карты в руки.

— Методтка-то его, — согласился Саша, когда мы выходили в коридор, — но идеи, которые в этом, с чьего-то позволения сказать, труде изложены, разработчик, я полагаю, вряд ли б одобрил. Нет? Интересно, сам-то Макарыч как до всего допер?

— Ничего интересного. Я помогла, — спокойно ответила Наташа.

— Ты? — в один голос воскликнули будущие супруги Огуречины.

— Угу. Откуда ж я знала, что он настолько не в себе?

— Да уж… — заступился я за Наталью, — но от ошибок никто не застрахован.

— А Николай когда в Сочи уезжает? — спросила Алена.

— Уже в поезде, — ответил я. — Наверное.

— Хреново, товарищи. Что делать будем? — реплика принадлежала Саше.

Он даже остановился, держась за ручку двери, ведущей в столовую.

— Пока будем думать, — ответил я просто. — А что еще? Наташ, можно его переубедить?

— Вряд ли, — покачала головой Наташка. — Хотя… попробуй. Чем черт не шутит? Ты ж у нас гуманоид с нечеловеческими возможностями.

И улыбнулась. Правда, как-то печально. Боже, неужели и она…

Нет, Сервелант. Нет. В реку дважды войти нельзя. Слышишь?

Обедали молча. Но каждый, похоже, думал об одном и том же: что делать с проклятым проектом? Как его провалить?

Макарыч…

Жажда мести в этом человеке удивительным образом трансформировалась в жажду власти. Нет, он не рвался руководить и отдавать приказы, Леша. Тут все гораздо сложнее. Тычков возомнил себя чуть ли не богом. Он желал упиваться властью поистине безграничной, такой, когда любая, пусть самая сумасшедшая его идея, воплощалась бы в жизнь немедленно и беспрекословно толпой созданных им зомби. Еще бы! Он предлагал самый востребованный товар: бессмертие.

Сколько великих людей уходило в могилу, не успев воплотить свои замыслы в реальность? Сколько гениальных ученых не совершили свои, может быть, самые значительные открытия? Сколько знаменитых полководцев не выиграли свою главную битву? Сколько известных политиков… Сколько?!

Расчет Макарыча верен. Бесспорно. И я ему нужен, как никто другой. Как живой пример… Нда… Вот только что будет с обычными людьми? Ведь ясно же, что уголовники — это лишь начало. Большинство тиранов прошлого начинало свои «миссии» с так называемых отбросов общества, а потом страдали все… Нет, Тычков — реальный маньяк. В этом Огуречин, без сомнения, прав. И Николай никогда не только не вернется в институт, он станет одним из первых, кто угодит в мясорубку Льва Макаровича.

Надо срочно искать выход. Надо!

Но сперва послушаем, что скажет «темная сторона»…

Итак, в семнадцать ноль-ноль я сидел в кабинете директора.

— Ну что вы можете мне сказать по поводу проекта, дорогой мой Сервелант Николаевич? Как вам мои идейки?

Боже, помоги мне не сорваться!

— Ничего себе идейка, — говорю, а сам чувствую, что язык еле ворочается. — Вот только сыровата. Нуждается в серьезной доработке.

— Естественно, Сервелант Николаич! Естественно! Вот вы этим и займетесь. И сотрудников своей лаборатории подключите. Я правильно понял, что вы согласны принять мое вчерашнее предложение?

— А у меня есть выбор?

— Ну… выбор всегда есть. — Тычков улыбнулся. Но как-то нехорошо, недобро. — И надеюсь, я в своем выборе не ошибся. Кстати, а Николай Иванович чем в отпуске собирается заниматься, вы не в курсе?

— На юг сегодня с семьей уехал.

— И надолго ли?

— Сказал, что на пару недель.

— Жаль… Очень-очень жаль… — печальным голосом произнес Макарыч. — А я как раз хотел с ним посоветоваться… Ну что ж, справимся сами. Правда, Сервелант Николаич? У нас же тут не дом советов, а солидное научное учреждение, так? Вот, кстати, завтра с вашей, естественно, помощью мы и начнем действовать.

— А как же быть с доработкой? — искренне удивился я.

— Вот вам доработка и будет. Практическая, я бы сказал. В процессе, как говорится, основной работы. Вы не беспокойтесь, Сервелант Николаевич. Все будет нормально. Не слыхали, вчера один известный академик в клинику с тяжелейшим инфарктом попал? Говорят, не выкарабкается… Дважды лауреат государственной премии, между прочим. Надо спасать старика или не надо, как вы считаете?