Евгений Князев - Красный пассажир-2. Черный пассажир ‒ ритуальная чаша. Paint it black

Карпов, между тем, как человек полностью лишенный эмоций, ввиду отсутствия души, поскольку она давно была сдана в залог на лояльность «вольных каменщиков», восседал в кожаном уютном кресле и стеклянными глазами просматривал договора, подписанные с очередными клиентами на куплю-продажу товаров и недвижимости. Ему казалось, что эти, на вид совершенно невзрачны бумажки греют его руки и тело, а мысли, от того какую он получит прибыль переполняли грудь и мешали дышать, заставляя все сильнее и учащеннее работать и без того уже изношенным мышцам и клапанам, казалось, вечной и неутомимой сердечной машине.

Очевидно, и твердость характера у человека бездушного и черствого вырабатывается намного быстрее и раньше, чем, скажем, у поэтических и творческих натур. Такой слабостью Карпов не обладал, но зато после крушения коммунистической власти и всей ее, казалось, несокрушимой империи, вдруг неистово поверил в существование всевышнего господа, который, если ему молиться и исповедоваться в грехах дает помощь вот таким сильным и целеустремленным людям, каким считал себя Толя Карпов. Он купил себе десятиграммовый золотой крест на плетеной цепи из злата высшей пробы, повешал это священное украшение себе на тонкую, увитую сухожилиями шею и каждую субботу, словно иудей, стал ходить на службу в покровский храм, ранее снесенный коммунистами, а ныне восстановленный на деньги городского бюджета и вот таких праведников, как Толя «Карп».

А по вечерам один на один с иконой мученика-Христа, просил покаяния и прощения за грешную и весьма опасную, но прибыльную работенку, которую он выбрал себе по жизни, даже не ведая, что это бог послал ему искушения, которые он должен либо преодолеть и отвергнуть, либо принять и вечно плавиться в котле, наполненном расплавленным золотом.

Под утро Карпов задремал, но долгожданный звонок, словно выстрел, заставил его проснуться и мгновенно включить мозг.

— Вам заказное письмо, Анатолий Павлович, из Петропавловска-Камчатского, я могу к вам зайти…? — Карпов узнал голос своей секретарши Верочки Пендель.

— Давай, мухой, Веруня, я его уже сутки жду.

Тихо отворилась дверь в кабинет и услужливая хромая секретарша бочком, приподнимая одну ногу, проковыляла к столу генерального, словно специально нарываясь на грубость за свою медлительность.

— Вот это письмо, — Верочка протянула Карпову пластиковый пакет.

Толя резко вырвал его из рук изумленной женщины и тут же аккуратно вскрыл его тонким канцелярским ножом.

«Вот она заветная расписка!» — он поднял сияющие глаза на перепуганную секретаршу.

— Идите, Вера, нет, постойте, — настроение шефа менялось, словно погода в Южно-китайском море, — срочно свяжитесь с китайскими партнерами, они сейчас ждут важный звонок в нашей гостинице, как те скулящие борзые, что мечутся в ожидании сигнала ловчего. Сообщите им, что сегодня в 10–00 часов я жду их у себя в кабинете с пакетом документов на «золото маккены», клазые знают, о чем идет речь. И вот еще что, — шеф привстал из-за стола и помахал распиской у носа секретарши, — ты даже представить себе не можешь, сколько стоит клочок этой простой на вид бумажки и тебе лучше об этом и не знать.

Ох, как же он ошибался, этот самоуверенный и самовлюбленный Толя Карпов. «Верная» секретарша, насмотревшись немыслимых интриг в фирме, уже как с месяц подбрасывала информацию конкурентам, подготавливая себя к худшим временам. Вера Пендель понимала, что Карпов и Смагин ходят по лезвию ножа, и эта несказанная «везуха» когда-нибудь закончится.

Вера, — Генеральный оборвал ее интеллектуальную гимнастику, достаточно развитых для женщины, клеток головного мозга, — заварите-ка мне хорошего бразильского кофе, а я пока приму душ и меня в офисе нет.

Верочка кивнула головой и бесшумно вышла из кабинета, а Карпов достал сотовый и набрал номер Залуцкой.

— Это ты милый, — Залуцкая в последнее время всегда употребляла это волшебно слово «милый». Она-то хорошо уяснила, насколько мужчины любят лесть, хотя зачастую не верят в ее правдивость, но ведутся на обман, словно селезни, спешащие к смазливой уточке на «манок» хитрого охотника, принимая ложные позывные кряквы, за любовные призывы, готовой к спариванию, самочки.

— Что у тебя с голосом, ты еще спишь? — Карпов поморщился и посмотрел на свои золотые увесистые часики на тонком запястье руки, — что вчера опять гулеванела с подругами? Ты это кончай, дорогая, через пару дней выходи в офис, хватит болтаться без дела.