Фрэнсин Проуз - Изменившийся человек

Она сидит в малой столовой. Он целует ее в макушку. Айрин, сияя от радости, благодарно оборачивается к нему.

— Обязательно позвони мне, — просит она.

Придя в офис, Мейер чувствует, как переменилась атмосфера. Секретарша, хорошенькая азиатка, чье имя он постоянно забывает, снова смотрит на Мейера с восхищением, как смотрела, когда только пришла сюда работать. Через некоторое время восхищение угасло настолько, что она, если говорила по телефону, могла с ним даже не поздороваться. А сейчас она с придыханием говорит:

— Доброе утро, мистер Маслоу!

— Доброе утро… — отвечает Мейер, но угадывать не решается. Что-то на «А». Анита?

Из кабинетов слышно: «Мейер, Мейер, Мейер». Все повторяют его имя, как магическое заклинание. Видимо, ужин удался. Он понял это, как только закончил речь. Почувствовал, что завоевал зрителей. Может, они, вернувшись домой, думали о клетках веры и нравственном трамплине. А едва не закончившийся катастрофой инцидент с Винсентом оказался живым примером того, что на пути веры, на пути перемен встречаются и испытания, и победы.

На столе у Мейера уже лежит внушительная стопка записок. Наверное, сообщения от тех, кто хотел похвалить его речь. Он пытается вспомнить, кто такая Колетт Мартинес, и тут влетает Роберта.

— Вы здесь! А вы знаете, что происходит?

Роберта рассказывает, что журналисты звонят расспросить про Винсента и его приступ, а Мейер ничего не может с собой поделать. У него даже сердце зашлось. Так весь шум не о нем и не о его речи, а об орехах? Лучше бы это он, Мейер, чуть не умер. Смерть ближе к нему, чем к Винсенту. Но Мейер стар, а значит, его смерть будет не такой драматичной, не такой примечательной. И велика вероятность, что придет она не на сцене, перед полным залом, а на какой-нибудь одинокой больничной койке, вроде Минниной.

— Вы меня слушаете? — спрашивает Роберта. — Всем хочется подробностей. О скинхедовском прошлом Винсента, о том, как он едва не умер. Личностный рост. Новые нравственные ориентиры. Резко изменил жизнь, чуть не умер, выжил и готов двигаться дальше. Все бьются за эксклюзивное интервью. Месяц назад я не могла уговорить их на два абзаца на второй полосе блока о городе. Думаете, я не замечала, что все недовольны? Думаете, я не понимала, что могу потерять работу? А сегодня утром мне позвонили от Барбары Уолтерс. Вы понимаете, что это значит для вашей книги?

Зря Роберта использовала этот дешевый прием и воззвала к его писательскому тщеславию. Это больная тема. Мейер и сам знает, что «К сердцам, по одному» продается хуже его предыдущих книг. Он делает вид, что это не так уж и важно, что его главное дело в другом. Только Айрин робко посоветовала, чтобы Мейер спросил издательство, почему они больше не занимаются продвижением книги. Неужели Айрин думает, что Нельсон Мандела ходит на чтения в книжных магазинах и ездит с рекламой по стране? Впервые с тех пор, как он дописал «К сердцам, по одному», Мейер готов снова что-то написать, например, объединить свою вчерашнюю речь с историей о встрече с Винсентом.

— Ладно, забыли, — говорит Роберта. — О книге потом. Давайте подумаем, что это может значить для фонда. Потому что, Мейер, дело не только в том, что Винсент чуть не погиб. Смысл этой истории в работе, которую мы делаем, в том, как много еще мы можем сделать. И тут должна подключиться Бонни. Нам нужно разработать стратегию, придумать, как обратить всю эту шумиху в деньги для фонда.

Роберта права. Хорошо бы не беспокоиться, что будет с фондом, когда начнется спад экономики, которого все ждут. Когда ни у кого не останется ни гроша на борьбу за права человека, у Вахты братства будет кое-что накоплено. Каждое интервью, каждый телесюжет обернется помощью невинным людям. И речь тут не о Мейере и не о Винсенте. А о более высоких целях. Если прыжок с нравственного трамплина, которого Господь хочет от Мейера, требует интервью для Барбары Уолтерс, так тому и быть. Мейер к прыжку готов.

Роберта уходит. Она скоро вернется. А пока что электрические токи, которыми пронизан весь офис, начинают действовать даже на Мейера. Он едва сдерживает себя, не бежит за Робертой, не спрашивает, кто звонил, кто что сказал. Он набирает номер секретаря и просит сообщить ему, когда появятся Винсент и Бонни.

Не выпуская телефона из рук, Мейер просматривает сообщения. Ларри Тикнор звонил, обещал перезвонить. Минна звонила, поздравляла со вчерашней речью, хотела узнать, получил ли он главу из Диккенса.