Олег Слободчиков - Сезон

— Вот, вот, — загалдели проходчики, — человек на восемьдесят процентов из воды. Если с твоей-то массой мужика обезводить, без кочерги полетит, как воздушный шарик.

— Тьфу! — плюнул под ноги Коля. — Ладно, эти олухи, а ты… Еще с высшим образованием…

— Не маши руками… Не кричи, не глухие… Если бы в школе нормально учился — знал бы: выпиваешь бутылку, садишься на кочергу и алга…

— То я водки не пил, — затряс плечами Коля, — наоборот, тяжелей становишься.

— Касым, брось ты этого спорщика, рассказывай, что дальше было.

— Выпили с баскармой — мало! Потом еще! Чувствую, уже отрываюсь от земли, — покосился на Колю. — Тут заходит тракторист, который на шурф обещал поехать… Дальше только и успел схватиться за кочергу, а то как неуправляемому? — бросил взгляд на красного от возмущения, злого проходчика. — Лечу, в ушах свистит. Час проходит — нет шурфов! Я в другую сторону часа полтора — нет и все! Потом гляжу: какие-то дома на горизонте, подлетаю — тот же совхоз и окно у баскармы открыто. Я прямо в комнату — шмяк! Слышу, председательша ругается, выдернула из-под меня кочергу, поставила на место, к печке, на меня одеяло накинула и все!

Касым поставил в угол принесенную кочергу, оттер ветошью сажу с ладони.

— Вот так, Коля, а ты говоришь — невозможно.

— Такой пожилой, а врешь, как ребенок. Слушать противно, — уж смиренно, с горечью, возразил проходчик.

— Сам ты ребенок, — загалдели рабочие. — Почти до сорока лет дожил и не знает простого.

Опять полыхнул обидой мужицкий дух, бывший старатель подскочил, закричал громовым голосом:

— Поедем домой, специально эту кочергу с собой прихвачу, если хоть на метр от земли оторвешься… — Он запнулся, подозрительно глядя в нагловатые ухмыляющиеся лица. — Нет, на два метра, если оторвешься, — поправился. — Да я тебе…

— Что?

— Что хочешь! Спорим!

— Спорим! Литру ставлю! Не выпьешь — волью!.. Ишь, летчики, на кочерге они разлетались?! А на кувалде не пробовали?

— Научим!

— Врать научите. Хм! Взрослые люди, разлетались. Хм! Садись в бадью и, как Баба Яга, по-ле-тай!

Второй раз у Паши на глазах встречались меняющиеся смены бригад.

Всякий раз были возмущение и ругань. Начальник участка молчал, поглядывая на споривших, и этим только разжигал страсти.

— Куда новый перфоратор дели? Уезжали — два было, — напирал звеньевой Хвостов на бригадира Лаптева и оборачивался к Паше, призывая его в свидетели.

Исчезало все: гаечные ключи, буровые штанги, коронки, новый, в смазке, перфоратор был аккуратно завернут в ветошь и спрятан под вагончиком. Вчера бульдозер вывернул из отвала брезентовый мешок с коронками. Каждая смена в бригадах считала долгом чести обворовать на оборудовании и инструменте другую, если даже инструмент был ей не нужен.

— Коронки где? Ну, где?.. А… В отвале. Кто прятал? — кричал Лаптев.

Одна смена выпросила у геолога закрыть себе на план по нарядам, в долг, метр проходки, который еще не был пройден. Другая — отпалила забой и не убрала породу, приписав себе уходку.

Кто прав, кто виноват? Не докопаться!

Паша постучал пустой кружкой по столу. Голоса в бытовке умолкли.

Хвостов еще дергал вверх-вниз тонкими штришками бровей, Лаптев с красными глазами замолк на полуслове.

— Нельзя так работать, мужики, — вздохнул Паша. — Я, конечно, надеялся на ваш опыт… Два заезда ждал, но выходит одна грызня и крайних нет. Мы об этом уже говорили со Сбитневым… Дядь Слав, скажи, чтобы мне не переиначивать сказанное.

Славка курил у приоткрытого окна, не вынимая сигарету изо рта. Дым лентой поднимался по щеке и путался в его косматой брови. Проходчик морщился и выглядел от этого очень хмурым. Услышав обращение, оживился, усмехнулся:

— Племянничек… Ха, дядя!.. — и заговорил, медленно подбирая слова: — Я еще в первом заезде говорил — не будет порядка с такой работой. Лет двадцать, назад на буровых так работали, тогда еще дробью бурили.

Я — молодой, только после курсов, вышел на работу, бьюсь всю смену и не могу набурить ни сантиметра: снаряд елозит на месте, хоть лопни.

Приходит сменщик — делает полтора плана, а у меня с утра опять та же пилежка. Оказывается, перед тем, как сдать смену, он бросал в скважину ядро из дроби и солидола. Я всю смену кручусь, как на подшипнике, а он придет — ведро солярки в скважину и бурит. Что ему не шутить, если каждый за себя?

У нас не так, конечно, гадости друг другу не делаем, но все равно, каждый свой инструмент прячет, каждый пытается сделать работу полегче и подороже, другой смене всучить что похуже…