Олег Слободчиков - Штольни, тоннели и свет

Я купил новую тетрадь, синей пастой на клеенчатой обложке нацарапал «вторая часть» и долго ломал голову, глядя на чистый лист, не зная с чего начать: слишком много событий вспоминалось — и все важные. Не начать ли с гробокопателей? Вот уж были пройдохи! Им бы дипломы, партбилеты, связи, должности — обставили бы ребята и Лиса и Такырбаса, весь мир обворовали бы и пустили по миру.

Еще в Лёвины времена в нашей столовой я встретил парня, с которым когда-то работал в геологии. Друзьями мы не были, и все же я обрадовался встрече, подумал, что тот устроился к нам. Оказалось, мой знакомый жил в красном вагончике под горой.

— В археологи выбился, что ли? — удивился я.

Знакомый выругался:

— Какая археология? Работаю гробокопателем! Зарплата — курам на смех. К вам или в мехколонну податься? Заходи, поговорить надо.

Я вспомнил, что парня звали Проша, по фамилии Прохоров, и пошел к нему после смены, интересно было посмотреть, чем занимается наука. Красный вагончик был грязен, вокруг валялись пустые бутылки и обглоданные кости, ни снаружи, ни внутри наукой и культурой не пахло. Один мужик, под сороковник, был похож на старшего, тело его без татуировок, но приблатненный на язык и жесты. Ни славянин, ни азиат, лицо приплощенное, будто раздавленное, широкие, сутуловатые плечи, борода без усов — с виду орангутанг или горилла. Еще двое попроще, понятные по наколкам: где, когда и какие сроки отмотали. Среди них Проша — обычный работяга.

Ученых, да еще археологов я видел только в кино, а киньщики, известно как вешают народу лапшу на уши. Сперва я смутился, потом оправился, стал рассказывать про рисунки на скалах, которые видел неподалеку. Археологи загоготали, Проша со вздохами отвел глаза, потом вытащил из-под койки мешок, вынул желтый человечий череп.

— Я тебе говорил, гробокопатели мы, не ученые! На сдельщине. Нам за черепки платят, остальное хоть в отвал, а голова прилагается к ведомости. Если найдешь — тащи!

Дверь вагончика распахнулась, через порог неуверенно переступил аксакал, тот самый, что привозил водку перед бурей и прятался потом в бочке.

— Кто старший? — спросил меня.

Я кивнул на бородатого. Старик шагнул к нему, учтиво спросил, не разорят ли строители могильник. Научный интерес, история, анау-мынау… Спасать курганы надо!

Орангутанг начальственно хмурился, важно щурил глаз, слушал. В какой-то миг даже стал похож на ученого азиата. Но, не выдержав роли, сплюнул на пол, выдвинул челюсть с бородой и, перемежась примитивным матом, затрубил:

— А чо… в твоих… курганах… пыль скрести? Мы за черепки бабки имеем… Рычи… старый, где в девятьсот девятом полсотни жмуриков зарыли? Говорят, была эпидемия!

Старик, не понимая его, обернулся ко мне. Я перевел словесный понос на простой язык, а под конец, для понтов, ввернул фразу по-казахски. Аксакал закивал:

— На высоком берегу в распадке, как раз напротив усадьбы егеря закопали сразу много.

Бородатый навострил уши, подскочил, подхватив табуретку, стал услужливо подсовывать старику под колени, приговаривая:

— Ну, дед… Если не нагрел — уважим! А то замолол про курганы… Их тыщу лет назад ошмонали…

Аксакал опять повернулся ко мне, и я с готовностью перевел:

— Им не нужны курганы. Он говорит, что в них ничего нет, много лет назад все забрали.

Старик держал в руке железную полосу вместо посоха. Отметки ржавчины висели на ней, как остатки ворса на вышарканной шкуре. Верхняя часть ее была крест-накрест обтянута куском тонкой кожи. Старик одним движением сорвал ее и обнажил рукоять, блеснувшую золотом и дорогими камнями. Орангутанг облизнул губы, сглотнул слюну, но гость уже замотал рукоять той же кожей, толкнул дверь и вышел. Бородатый на коротких обезьяньих ногах скакнул за ним:

— Дед, покаж еще!

Его лицо мне сильно не понравилось и я вышел следом.

— Дед, два бутилка арак?! — коверкая слова, Орангутанг протянул руки к посоху: — Дед, три бутилка… Покажи! Ну, покаж, говорю! — Воровато оглянулся, меня в расчет не взял. Старик резко отдернул посох и ткнул им «археолога» в лоб. Тот качнулся, схватившись за лицо, повел ошалевшими глазами и нехорошо усмехнулся. Я знал, что будет дальше и, не дожидаясь, ударил сбоку.

— Перекупил старика, падла! — со слезой визгнул бородатый.

Я шагнул за аксакалом и покосился на «археолога», ожидая нового броска.

— Мне помогаешь, это хорошо! — пробормотал старик.

На всякий случай я решил проводить его. Мы подошли к горке камней, старик протиснулся в узкую щель. Его молчание я понял, как приглашение, пролез следом за ним в тесную землянку, спросил, оглядывая каменные стены: