Рэйчел Кушнер - Комната на Марсе [litres]

Под утро я добрела до какого-то городка. Там был парк с мусорным контейнером, в который я засунула тюремную одежду. На мне были грубые, жесткие мужские джинсы и футболка. Я старалась идти, не бежать, вести себя прилично, не неприлично, как человек, который имеет право идти вдоль дороги.

Здесь уже не было ни рощ, ни прямых дорог. Дорога петляла между деревьями и валунами и открытыми пастбищами. Я нашла кустарник в стороне от дороги, устроилась под ним и заснула. Я спала урывками, пока не опустились сумерки. У меня почти не было сил, но, как только стемнело, я заставила себя идти. Я не пила воды после дренажной канавы и ничего не ела.

Я услышала крик какого-то животного. С того времени, как я покинула тюрьму, сердце у меня колотилось от страха из-за постоянного стрема, из-за копов и любых возможных объявлений о моем розыске. Теперь же, кроме прочего, прибавился страх темноты. И этого животного, прокричавшего снова. Крик был почти человеческим – насколько человеческим может быть крик дикого животного.

Я долго шла по темноте, пока вдали не показался свет. Это был перекресток с заправкой, а дальше дорога поднималась, петляя, к горам. Была середина ночи. Бензозаправка работала.

Подъехал пикап. Водитель подошел к колонке. Один. То, что надо. К такому можно обратиться. Я подошла.

– В чем дело? – сказал он.

Упитанный парень в джинсовой варенке.

– Подбросите меня?

– Подбросить? Можно. Можно. Ты замужем?

– Я не замужем.

– У тебя там что, дружок притаился, вы меня уделать решили или что?

Я сказала, что я одна.

– Куда направляешься?

– Наверх. – Я кивнула в сторону гор.

– Далеко?

– До вершины.

– В «Сахарную сосну»? Ты там работаешь или как?

– Ну, да.

– Ну, ладно. Дай только бак залью. И я тебя подброшу .

Он сказал это нараспев, как будто случайные женщины на одиноких заправках то и дело просили его об услугах, и он уже в который раз решил быть добрым.

Он взял с сиденья пикапа пятилитровую бутыль от минералки. На ней было написано «Истребитель жажды».

Он прибавил печку до 88 градусов и стал потягивать воду из своей дурацкой бутыли, болтая о том, как он собирался разбогатеть на торговых автоматах. Рана у меня на бедре снова открылась, и кровь стала сочиться на сиденье. Меня мучила жажда. Но если бы я дала ему это понять, как сильно я хотела пить, он мог бы догадаться.

Я смотрела, как он пьет через соломинку, толстую как шланг, и старалась не отключиться.

– Все, что тебе нужно, – это сделать вложение, пополнять запасы и забирать выручку. – На эти средства он собирался купить франшизу. – За сорок пять косарей можно купить «Данкин-донатс». «Тако-белл» дороже. Начинаешь с торговых автоматов, затем покупаешь «Данкин-донатс», выводишь капитал, а затем покупаешь «Тако-белл».

Нас качало влево, и вправо, и по кругу на серпантине. Он потягивал минералку. Рыгал.

– У меня полно планов. Я хочу заняться недвижимостью. Знаешь, как говорят?

Он подождал, что я отвечу.

– Нет.

– Сможешь перепродать лом, перепродашь и дом. Четко сказано, да? Только потому, что никто не берется за что-то, не значит, что ты не сможешь провернуть дело. Нужно уметь видеть возможности. Видела эти постеры: «Мы скупаем страшные дома точка ком»? Эти ребята срывают куш, поворачивают плохую ситуацию в свою пользу, так? Или вот еще: кто мыслит не шаблонно, тот вне шаблонов. Глубокая мысль. И еще: скажи мне, кто твои друзья, и я скажу, кто ты. Я не вожусь с неудачниками. У меня своя программа. Эй, мне нужно отлить.

Он притормозил на обочине, припарковался. Но выходить не стал. Мотор работал. Он уставился на меня.

– Хочешь затусить?

– Нет.

– Ты могла бы затусить со мной, а?

– Я так не думаю.

– Ты же попросила подбросить тебя, и вообще.

– Потому что мне было нужно.

– Ну что ж, ты – мне, я – тебе.

– Ты отвези меня в горы, а дальше посмотрим.

– Ну, ладно. Годится. О’кей.

Он вылез, отошел к краю дороги и расстегнул ширинку. Он опустошил почти половину пятилитрового «Истребителя жажды».

Я пересела на водительское место, пока он отливал в траву, завела его пикап и поехала.

Однажды вечером, когда Ванесса вышла из «Комнаты на Марсе», Курт Кеннеди пошел за ней. Он не был каким-нибудь отморозком. Просто он так проникся этой девушкой, что ему было важно убедиться, что она доберется домой без неприятностей. Он увидел, как она садится в такси, и поехал следом, на своем мотоцикле, до общежития на Тэйлор-стрит. Это было в верхнем Тендерлойне, вблизи Ноб-хилла и Тендерноба, и здание оказалось более обшарпанным, чем он представлял себе ее жилье. Тем вечером он смотрел, как она заходит туда. И другими вечерами тоже. Многими вечерами.