Екатерина Гордеева - Мой Сергей. История любви

27 января 1988 года мы прилетели в Монреаль, провели там ночь, а утром отправились на самолете в Калгари. Всю дорогу Сергей держал меня за руку. Как ни удивительно, но для меня это не имело никакого значения. Нет, конечно, было приятно, и я гордилась тем, что его рука лежит на моей. Однако я была так сосредоточена на себе, так поглощена мыслями о предстоящих Олимпийских играх, что и не думала о том, что он таким образом пытается сказать мне о своих чувствах. Мне следовало находиться на седьмом небе от счастья, но все мои мысли были заняты только тренировками, я погрузилась в переживания и не обращала внимания ни на что другое. Может быть, именно поэтому все так за меня и беспокоились и давали бесконечные советы.

Получив документы, мы переехали в соседний городок Окотокс. До церемонии открытия оставалось чуть больше двух недель, но наши тренеры хотели, чтобы мы адаптировались к другому часовому поясу. Нас поселили в милой, маленькой гостинице. Было очень холодно и много снега.

Местные жители каждый день приходили на тренировки, и нам это мешало. Довольно сложно отрабатывать тот или иной элемент под аплодисменты зрителей. Тренировка — не показательное выступление; ты сосредоточен на чем-то своем, в это время другой фигурист делает удачный прыжок и зрители начинают хлопать в ладоши. Меня это страшно отвлекало. Но эти люди были такие симпатичные. В первый же день кто-то из пришедших посмотреть на тренировку подарил мне куклу.

Четвертого февраля Сергею исполнился двадцать один год, и утром ему вручили торт из мороженого. Елена Валова преподнесла ему открытку с аистом, который несет что-то, завернутое в одеяло; когда открываешь открытку, оказывается, что это бутылка вина. Теперь он мог выпить на вполне законных основаниях — на счастье.

Сергей носил на шее золотую цепочку с подковкой, и я подарила ему олимпийский значок, чтобы он повесил его рядом с подковкой. Я страшно волновалась, когда отдавала Сергею свой подарок, а все принялись его дразнить: «Ага, Сергей что-то получил от Кати!» Но он, не обращая внимания на шутки, прикрепил значок на цепочку, и я была очень рада.

Танцевальные пары приехали в Окотокс через неделю после нас. Татьяна Тарасова, которая работала с Натальей Бестемьяновой и Андреем Букиным, а вскоре стала и нашим тренером, привезла подарки от моих родителей — конфеты, письма и фотографию, где они снялись вместе с моей сестрой Марией. И банку икры. Отправляясь за границу, советские спортсмены всегда брали с собой лишнюю баночку икры, которую можно было без проблем поменять на джинсы, аудиокассеты или деньги. В Калгари нам давали уже открытые баночки, так что использовать икру в качестве обменного эквивалента мы не могли. От нас требовали, чтобы мы все съедали.

Восьмого февраля мы перебрались в олимпийскую деревню, красивую и отлично распланированную. Каждый раз при входе нас и наши сумки проверяла служба безопасности; это занимало очень много времени, а если мы въезжали на автобусе, то и вовсе продолжалось бесконечно. Кроме того, все женщины-спортсменки должны были пройти специальный контроль, который удостоверял, что мы и в самом деле женщины. С внутренней поверхности щеки брали мазок, изучали его в лаборатории, а потом давали бумажку, где говорилось, что ты в порядке.

В тот день, когда мы переселились в олимпийскую деревню, Сергей заболел желудочным гриппом и у него поднялась температура. Он так плохо себя чувствовал, что два дня не выходил на лед. Я была напугана и страшно волновалась. Доктор, наблюдавший за конькобежцами, Виктор Аниканов, забрал его к себе в номер и двое суток не давал ему ничего есть. Сергей выглядел очень худым и слабым, и я боялась, что он не сможет участвовать в соревнованиях. Однако методика доктора помогла Сергею быстро выздороветь — на третий день он появился на льду, и все снова было в порядке.

В кафе для спортсменов делали самые вкусные ватрушки, которые мне когда-либо доводилось есть, так что я питалась в основном ими. Иногда ела овощные салаты, йогурты и фрукты. И никакого мяса. Никто не говорил, что не следует есть мясо, я так решила сама. Правда, все только и делали, что давали мне самые разные советы, — им казалось, будто я слишком худая. A я страшно злилась.

Юноши жили на разных с нами этажах, и мы с Сергеем виделись меньше, чем обычно. Я снова поселилась с Анной Кондрашовой. Время от времени сталкивалась с Сергеем где-нибудь на территории деревни, но он всегда был с Сашей Фадеевым, с которым жил в одной комнате, или еще с кем-нибудь из своих приятелей. Я стеснялась заходить к ним в номер, садиться за тот же столик в, кафе. Елена Валова и Олег Васильев прекрасно ко мне относились, но из-за того, что я была такая молодая, постоянно меня дразнили. «Что ты ешь?» или «Почему ты ничего не съела?» Мне это совсем не нравилось. Поэтому я частенько ходила обедать одна и тогда делала все, что хотела. В дневнике я писала, что скучаю по дому. Я приехала в Канаду, чтобы принять участие в Олимпийских играх, но единственное, о чем я мечтала, — оказаться дома. Вы можете себе такое представить?