Бернхард Шлинк - Летние обманы [litres]

– Деда печет блинчики? – Ей, конечно, не верилось.

Но вот же все они тут, ингредиенты, и миска с тестом налицо, и сковорода, и половина блина на тарелке, и он сам в кухонном переднике. Майке взлетела на второй этаж и принялась стучать во все двери:

– Деда печет блинчики!

В этот день он не стал уединяться на скамейке у озера. Притащив из лодочного домика стул, уселся на причале. Раскрыл книгу, которую принес с собой, но не читал. Он смотрел на своих внуков.

Влюблен, влюблен Давид в Майке! Вон как старается произвести впечатление на девчушку, с каким непринужденным видом ходит, как независимо держится, а собравшись прыгнуть в воду вниз головой и с оборотом, сперва оглянулся – смотрит ли она, и еще, этак невзначай упоминая, хвастается книгами, которые прочитал, фильмами, которые посмотрел, а уж с каким равнодушием – нигилист, да и только! – он говорил о своем будущем. Неужели Майке ничего этого не замечает? Или ведет с Давидом свою игру? Она как будто не видит ничего особенного во всех его подвигах, да и вообще она спокойна и уделяет Давиду не больше внимания и веселой приветливости, чем остальным.

Страдания первой любви! Посматривая на Давида, такого неуверенного в себе, он живо вспомнил, как лет этак пятьдесят тому назад сам мучился от робости. Когда-то и он в мечтах о своей ненаглядной заносился высоко, а иногда ощущал себя полным ничтожеством. Когда-то и он думал: если Барбара увидит, какой он на самом деле и как ее любит, то ответит на его любовь, но он не умел ни открыть, какой он, ни признаться в любви. Когда-то и ему в малейшем дружеском жесте девочки, в каждом приветливом слове виделось некое обещание, но при всем том он знал, что Барбара ничего ему не обещает. Он тоже прикрывался маской стоического равнодушия, делая вид, что ни во что не верит, ни на что не надеется, и вообще всем своим поведением показывал: ничего, дескать, ему не нужно. Но ненадолго его хватало – он опять томился и тосковал.

Ему стало жаль внука, а заодно и себя самого.

Страдания первой любви, болезни взросления, разочарования взрослой жизни – хорошо бы сказать Давиду что-нибудь в утешение, приободрить паренька, но что же тут скажешь?.. Все-таки нельзя ли ему помочь? Он подошел и примостился рядом с Давидом, сев на доски причала.

– Честное слово, деда, в жизни бы не подумал, что ты вдруг напечешь блинчиков!

– Да, оказывается, заниматься кулинарией – это по мне. Вы, старшие, поможете мне завтра? Грандиозных планов я не строю, но с вашей помощью спагетти болоньезе и салат я бы сварганил.

– А на десерт шоколадный мусс?

– Ладно. Если отыщем рецепт в поваренной книге Эткера.

Еще немного посидели, но Давид и Майке молчали. Ну да, он же помешал их разговору, а о чем теперь поговорить с ними обоими, не знал.

– Я, пожалуй, пойду. Итак, завтра в одиннадцать? Слетаем в магазин и – за работу?

Майке засмеялась:

– Круто, деда! До завтра еще сто раз увидимся.

И он опять уселся на своем стуле. Матиас и Фердинанд бултыхались недалеко от берега, нашли там отмель и, натаскав камней, сооружали остров. Однако что-то не видно двенадцатилетней сестренки Давида и Матиаса.

– А где Ариана?

– На твоей скамейке сидит.

Он поднялся и побрел туда. Левое бедро болело.

Ариана читала, поджав под себя ногу и пристроив книгу на коленке; услышав его шаги, подняла голову:

– Ничего, что я тут сижу?

– Конечно сиди. А я-то тебе не помешаю?

Она спустила ногу со скамейки, закрыла книгу, подвинулась. При этом она заметила, что он прочитал заглавие книги – «Почтальон звонит дважды»:

– У вас на полке стояла. Может, и не понравится – не поняла еще. Но интересно. Я думала, мы тут больше времени будем вместе, но у Давида один свет в окошке – Майке, а у Майке – Давид. Она, конечно, притворяется, будто это не так, а он не понимает, что она притворяется.

– Ты уверена?

Кивнув, она снисходительно взглянула на него как старшая. Подрастет Ариана – станет красавицей, подумал он, да, да, однажды она снимет очки, распустит волосы и накрасит губы.

– Вот, значит, как оно обстоит дело с Давидом и Майке. Может, нам с тобой придумать что-нибудь?

– Например?

– Например, можно посмотреть здешние замки и церкви, а то давай проведаем моего знакомого художника или, хочешь, съездим к автослесарю? У него в мастерской все так, как было пятьдесят лет назад.

Она немного подумала:

– Ладно, давай проведаем художника.

Прошла неделя.