Галина Деревянко - Спросите Колорадо - или Кое-­что о влиянии каратэ на развитие библиотечного дела в США

Я даже привстала от возмущения.

— Что ты себе позволяешь? Немедленно уходи!

Он с интересом посмотрел на меня.

— Никуда я не уйду. Я доем колбасу и мы пойдем спать. Я ужасно устал сегодня.

— Я буду кричать!

— Конечно! И еще мы можем подраться. Только давай сначала пойдем в спальню и разденемся. А потом мы будем долго-долго драться, и я покажу тебе все болевые точки, и правильное дыхание, и куда девать локти, и все остальное…

Я смотрела на него во все глаза:

— Да ты просто сексуальный маньяк! Я требую, чтобы ты ушел немедленно.

Он наконец покончил с колбасой, с сожалением запихнул тарелки и ножи в посудомойку и встал.

— Ты никакая актриса, Инна, твой голос говорит одно, а тело — другое. Ты вовсе не хочешь, чтобы я уходил. Поэтому я останусь.

Он подошел ко мне и слегка провел рукой по моим волосам. Потом он обнял меня, и продолжал гладить волосы и спину, а потом он скинул с меня и с себя надоевшие халаты и стал гладить меня везде. Я начала мелко дрожать.

— Да не дрожи ты так, я же с тобой. У нас все будет хорошо. Я буду приучать тебя к дисциплине. Я не буду слушать твои вопли, а все бьющиеся и колющие предметы я спрячу в шкаф и закрою на ключ. А когда ты будешь очень громко орать, я включу тебе Сида Баррета и отнесу тебя в горячую ванну. И потом ты будешь на все мои предложения говорить «Осс». Всегда. Всегда. Ты только слушай меня. Вот так. Расслабься. Смотри, как хорошо у нас получается… Давай-ка переберемся наверх.

Он легко поднял меня и в два прыжка взобрался на второй этаж, нетерпеливо толкнул дверь в спальню и осторожно положил меня на кровать. Сам навис сверху и осторожно, как археолог редкую вазу, стал исследовать мое тело. Его глаза сияли неподдельным восторгом.

Я думала, что снова заплачу, но вместо этого я засмеялась — так мне стало легко, как будто я сбросила какую-то вековую ношу, пригибающую меня к земле.

— Как хорошо, что ты меня нашел, — прошептала я.

— Как хорошо, что ты меня дождалась, — ответил он.

И потом мы уже не говорили, потому что времени на разговоры у нас уже не осталось — надо было все делать быстро — а быстро не получалось, а потом время остановилось совсем, и остались только Кен и я, и это было здорово. И я знала, что теперь так будет всегда. Всегда.

Я ошиблась.

Кен немедленно вскочил и потянул меня за собой.

— Вставай, лежебока, секс еще не повод расслабляться! Мы будем тренироваться прямо сейчас, пока ты такая гибкая и расслабленная.

— Отстань, — не открывая глаз, сказала я. — Мне так хорошо, я не хочу вставать.

— Вставай сейчас же!

— Вот еще! Ты любовные романы когда-нибудь читал? Во всех романах есть одна и та же фраза: «Потом они долго лежали и не разговаривали!» За эту фразу критика эти романы кроет почем зря, но как же без нее — это правда жизни. На этой фразе все романы и заканчиваются, потому что дальше писать не о чем. Иногда, правда, герой потом встает с кровати, но единственно затем, чтобы сделать кофе и принести его героине. И сказать ей еще раз, как ему было хорошо. Некоторые еще курят, но слава богу, к нам это не относится, терпеть не могу курение в помещении.

— А в кровати и вовсе — это пожароопасно, — ухмыляясь во весь рот, согласился Кен. — Нет. Мы курить не будем, а кофе ты мне потом сваришь — я не умею. Зато я могу поучить тебя кое-чему, и согласись, что каратэ обучать без одежды — гораздо удобнее, потому что сразу видно, что ты делаешь неправильно, а в форме пока разглядишь…

— Ты вправду считаешь, что я вот так все брошу и во втором часу ночи буду заниматься с тобой каратэ? Да еще и без одежды?

— Ну, я могу надеть на тебя пояс, если уж ты так настаиваешь. Это будет еще более пикантно.

Тут я поняла, что он просто издевается. Что никаких чувств он ко мне не испытывает и не испытывал, и ему все равно, что я чувствую и думаю. И этого надутого индюка я пустила в свою кровать?.. Ох и дура же я, дура…

Я рывком вырвала свою руку и завернулась в одеяло.

— Ну все, поиграли и хватит. Ты получил что хотел, а теперь уходи.

Кен, все еще улыбаясь, всмотрелся в мое лицо, потом посерьезнел.

— Хорошо, давай поговорим. Только можно я к тебе залезу? А то без движения становится холодно.

— Ты можешь одеться.

— Я не хочу одеваться. Если честно, я и лежать с тобой под одеялом не хочу, но что мне остается, если ты не хочешь делать ката?

— Какую ката?

— Ну я не знаю, какую ты хочешь. Это же всегда под настроение. Хотя нет, знаю! Мы можем начать с «Текки Шодан» — она очень целомудренно начинается, дай покажу!