Стэйси О'Брайен - Сова по имени Уэсли [litres]

Когда я вернулась домой, Уэсли тут же принялся снова проситься в свой излюбленный аквапарк – ванную.

– Уэсли, подожди минуту.

Но он был непоколебим. В дикой природе совы ничего не запрещают своим партнерам, так что, если уж Уэсли вбивал что-то себе в голову, значит, так тому и быть – остановить его было практически невозможно. Я быстро перенесла аппаратуру в ванную и расположила микрофон между ванной и занавеской.

Я отвязала Уэсли, и он тут же ринулся по коридору к своему любимому «гнезду», где принялся издавать свой брачный зов, который казался в маленькой комнате особенно громким и заставлял вибрировать кафельную плитку. Я нажала кнопку на записывающем устройстве и тихо сидела рядом, пока Уэсли заходился в своем гудящем крике. Мне удалось записать довольно приличный кусок, прежде чем Уэсли внезапно прыгнул на мою руку, и брачный зов сменился попугайским клекотом – как всегда, с протяжным криком в конце. Идеально.

Я все еще плохо понимала, зачем доктору Пэнфилду понадобились эти записи. Когда-то он сам ставил инфракрасную камеру с микрофоном в специальный сипуший «скворечник» и годами записывал звуки его обитателей. У него наверняка уже имелась полная коллекция всех звуков, которые в принципе способна издать сипуха. Так или иначе, я справилась со своим заданием, чему была очень рада.

Я собрала аппаратуру и открыла дверь ванной, за которой стояла мама.

– Что, во имя всех святых, у вас тут происходит?

– Мам! – взвизгнула я от неожиданности. – Э-э, ну, это был брачный зов Уэсли.

– Боже ты мой, звук был жуткий совершенно! Бедняга, вокруг же нет ни одной совы-девочки…

– Мам, Уэсли считает своим партнером меня. Это он меня зовет.

На лице у мамы отражалось постепенное осмысление моих слов.

– Я надеюсь, ты об этом помалкиваешь, Стэйси. Люди ведь не поймут, – с этими словами она развернулась на каблуках и ушла к себе в спальню.

Тем вечером я собиралась принять ванну. Я привязала Уэсли в комнате.

– Я ненадолго, Уэс, – пообещала я. – Я хочу принять ванну.

Не судьба. Услышав звук льющейся воды, Уэсли принялся настойчиво упрашивать, кричать, плакать и чирикать, в общем всячески обозначать свое отношение к тому, что я ушла развлекаться без него. Через несколько минут это стало невыносимо. Может, если я его пущу, он поиграет с журналами, пока я моюсь? Заливая весь пол, я вылезла из ванны и выглянула в коридор. Путь был чист, так что я метнулась в комнату, отвязала Уэсли и побежала обратно, а он догонял меня, как всегда расправив крылья. Я закрыла дверь, вручила Уэсли журнальчик и скрылась за шторой.

Только я опустилась в ванну, как вдруг – шурх , прямо рядом с моей головой. И снова шурх… шурх… шурх . Уэсли врезался в занавеску, явно пытаясь прорваться внутрь. Тут он снова влетел в занавеску, но на сей раз ухватился за ткань когтями и стал махать крыльями – он применял старую тактику молодых сов для лазанья по деревьям. И преуспел – через пару секунд его голова показалась над верхним краем занавески. Н-да, дело плохо , подумала я. Он смотрел вниз на меня с классическими признаками бескрайнего удивления: поднятые крылья и вращающаяся голова. Он буквально чуть из перьев не выпрыгнул, увидев меня, лежащей в целой ванне воды . Целой. Ванне. Для него эта ванна, верно, казалась целым океаном. Он низко-низко наклонился, держась лапами за перекладину.

– Это не для сов! – закричала я. – Не для сов!

Уэсли нырнул. Правда, едва ощутив горячую воду, он начал дергаться и бить крыльями. Я одним движением выцепила его из воды, выбросила из ванной и задернула занавеску. Ну вот и все, будет теперь ему наука , подумала я. Как бы не так. Через пару секунд он уже снова висел на перекладине сверху, прицеливаясь. В этот раз перед погружением он вытянул вперед когти. Я снова вытащила его, пока он не утонул.

– Все, Уэсли, перестань! – сказала я. – Ты не пеликан.

Совы никогда не ныряют вот так в воду. Они вообще в нее не ныряют, это неслыханно. Сипухи промокают в воде и не приспособлены к водной среде, и в норме они стараются ее избегать. Они даже не пьют, так как все необходимые для метаболизма жидкости получают из пищи. В дикой природе подобные номера для Уэсли оказались бы губительны.

Я быстро закончила с мытьем, спустила воду и дала ему обследовать ванну. Уэсли явно не нравилось то, что воды не стало, – он тихонько шипел. Потом он обратил внимание на все еще капающий кран и встал прямо под ним, упрашивая меня его открыть.