Карина Ян Глейзер - Вандербикеры с 141‑й улицы [litres]

– Он стучит вам в потолок?! – воскликнула мама.

– Долой Байдермана! – крикнул Оливер и вскинул сжатую в кулак руку над головой.

Мисс Джози беспомощно развела руками, словно извиняясь. Снова раздался стук – ещё громче прежнего. По гостиной прокатилась волна возмущения. Иза вскочила со стула. Она схватила скрипку, стоявшую у входа, распахнула дверь и побежала наверх, перепрыгивая через ступеньки. Остальные Вандербикеры высыпали вслед за ней, но никто не помешал Изе постучать в квартиру Байдермана. Дверь распахнулась с жутким грохотом, как будто Байдерман стоял за ней и ждал Изу.

– НУ ЧТО?! – проревел он. Его глаза угрожающе блестели, а закутанная в чёрную одежду фигура возвышалась над девочкой, сливаясь с тьмой в прихожей. Ветер завывал за стенами дома.

Обычно аккуратно уложенные волосы Изы взлохматились в сердитый ореол. Она показала смычком прямо на холодное сердце Байдермана.

– Вы, – заговорила она низким, ядовитым голосом. – Вы ужасный, вредный, злой ворчун! Вы обижаете мисс Джози и мистера Джита. Вы заставляете нас переезжать без всяких на то причин. А теперь ещё и портите нам последнее Рождество в любимом доме!

Иза смахнула волосы с плеча, подняла скрипку, зажмурилась и ударила смычком по струнам. Она играла композицию Эжена Изаи «Фурии», играла резко и напористо, словно бросая вызов собственной ярости, разочарованию, беспомощности, одиночеству. Дом из песчаника дрожал от беспощадного ветра и гневной музыки Изы.

Она играла, потому что Байдерман поступал несправедливо. Она играла, потому что подвела родителей, сестёр и брата. Она играла, потому что Бенни её ненавидел. Она играла, потому что ей предстояло навсегда расстаться с любимым домом. Она играла, потому что поссорилась с сестрой и лучшей подругой, которая была ей дороже всех на свете. Она играла, потому что их операция провалилась и никакой надежды уже не осталось.

Звуки мелодии пронзали песчаник, отскакивали от стен и электризовали воздух. Казалось, всё здание трясётся от страха и холода. «Водяная стена» Джесси зашлась какофонией звона, а затем к тревожной песне китайских колокольчиков примешался лязг металла. Когда стены как будто уже готовы были рухнуть, напряжение спало. Смычок начал двигаться медленно и плавно, словно подчиняя себе необузданных «Фурий». Тихо и незаметно они перетекли в первую ноту «Лебедя» Камиля Сен-Санса. «Фурии» помогли Изе очистить душу от гнева, а нежный «Лебедь» обещал снова заполнить её милосердием.

Ветер за окном улёгся, и песчаник застонал от облегчения. Скрипка начала постепенно затихать, и вскоре в воздухе повисла последняя, невесомая, блаженная нота. Она продолжала растекаться по дому даже после того, как Иза отняла смычок от струн.

Иза открыла глаза. Она уже успела забыть, где находится. Байдерман стоял перед ней бледный как снег, с почти что прозрачной кожей. Иза отложила скрипку и коснулась его руки. Байдерман отшатнулся и посмотрел на неё влажными, несчастными глазами.

– Простите, – прохрипел он. Ещё несколько секунд он молча смотрел на Изу и её скрипку.

А потом захлопнул дверь.

Иза медленно спустилась по лестнице, тяжело переступая ногами. Родные и близкие наблюдали за ней молча, но как только она шагнула на площадку третьего этажа, её заключили в объ ятия и Гиацинта, и Лэйни, и Оливер, и мистер Ван Хутен, и родители, и мистер Джит с мисс Джози, и тётя Харриган с дядей Артуром.

– Что произошло? – нетерпеливо поинтересовался Оливер, потянув сестру за рукав.

– Ты испугалась, Иза? Ты его видела? Он был похож на оборотня? – забросала её вопросами Гиацинта, перекатываясь с пятки на носок.

– Ты в порядке, милая? – спросил папа и заботливо погладил дочку по волосам.

– Это были самые безупречные «Фурии» из всех, что я слышал, – сказал мистер Ван Хутен, вытирая слёзы, выступившие на глазах. – Хотел бы я, чтобы на уроках ты играла так же восхитительно!

Мисс Джози потянула Изу за собой в квартиру, а мистер Джит похлопал девочку по руке. Только Джесси не обняла сестру и ничего ей не сказала. Её даже не было рядом. Иза огляделась в гостиной, а потом зашла на кухню. За открытым окном мелькнула тень. Иза высунулась наружу и забралась наверх по пожарной лестнице.

– Привет, – сказала Джесси.

Она сидела на верхней перекладине. Ветер улёгся, и дождь закончился, но с ветви дерева на густую копну её спутанных волос капали холодные капли.