Ирина Щеглова - Кот для двоих [litres]

– Извините, Людмила, мы разве не на ты? – тихо переспросил он.

– Да, конечно, как вам… тебе удобно. Виталий, я бы хотела спросить… попросить, – она снова осеклась.

– Мне сейчас не очень удобно разговаривать, давай я вечером зайду?

Несколько секунд она просто глотала воздух, не в силах ответить.

– Заходи, – тихо произнесла наконец.

Они набросились друг на друга, едва Люся успела захлопнуть калитку. Целовались исступленно, впиваясь насмерть. Люся не помнила, как они оказались в доме, и все, что происходило потом, было как в тумане: они не говорили, путаясь в одеждах, мешая и помогая друг другу, упали на кровать, слились, и если бы Люсю спросили, она не смогла бы ответить, не смогла бы описать, потому что в тот момент перестала быть собой, она стала кем-то другим, кем-то гораздо большим, она растворилась в нем, она стала Стрешневым, а он стал ею, и они стали одним целым.

Они не могли оторваться друг от друга, и даже когда наступило освобождение, они все еще лежали, тесно обнявшись, пока некто не запрыгнул на кровать и не прошелся мягкими лапами по их обнаженным телам.

– Барс, – прошептал Стрешнев и тихо рассмеялся.

– Он вездесущ, как судьба, – пробормотала Люся. – Знаешь, зачем я звонила?

– Хотела меня увидеть?

– И это тоже, – она усмехнулась, – я улетаю во Франкфурт на неделю примерно, может, чуть дольше. Можно попросить тебя присмотреть за домом?

– Разумеется, – он погладил ее по щеке, прикоснулся губами, – я должен идти домой.

Она вымученно улыбнулась:

– Я знаю.

Он встал, отвернулся, смущаясь, отыскал на полу растерзанную одежду.

– Сходи в душ, – подсказала она.

Отмахнулся, одеваясь:

– Не буду тебя задерживать, утром вставать рано, отдыхай.

Ушел, неловко поцеловав ее на прощанье.

Она приняла душ, вернулась в постель, легла на спину, закрыла глаза и предалась воспоминаниям. Подушки и белье хранили запахи и очертания.

Она, убаюканная ароматом и прикосновениями Стрешнева, начала засыпать, и в полусне казалось, будто все, что произошло у них, – привиделось ей, а на самом деле ничего такого не могло и быть.

Утром перед работой Стрешнев заскочил к ней за ключами. Пожелал счастливого пути, слегка пожал руку. После его ухода несколько обескураженная Люся собралась и поехала в аэропорт. Всю дорогу она мучилась, пытаясь вспомнить, выпустила ли Барсика из дома. Не выдержала, отправила Виталию сообщение: «Как сможешь, зайди ко мне, проверь, не заперт ли Барсик». Он ответил: «Ок».

«И все? Что же теперь? – думала она. – Ночью мы не сказали друг другу ни слова, а утром распрощались – естественно, без надрыва и обещаний. Что со мной, с нами случилось вчера? Мы не смогли противостоять обычной животной страсти? Сейчас бы задать этот вопрос Базильке, вот бы посмеялся… Господи, о чем я думаю! Рассказать кому – не поверят: „С чего началось ваше знакомство? Нас познакомил кот…“ Нет, не буду же я, как маленькая девочка, верить в сказку о чудесном котике, который нашел новую маму девочке и любимую жену ее папочке. Базилька, конечно, зверь умный и, можно сказать, особенный, но он же кот! У меня сейчас взрыв мозга случится! Если я хоть на минуту допущу, что ко мне в дом затесался кот-сводник».

На этот раз она летела с большой группой: клиенты, юристы, несколько ее бывших коллег, известный финансовый аналитик, журналисты.

Во Франкфурте ее встречал верный Клаус. Он был в приподнятом настроении, настоял, чтоб она села в его машину: «У меня много новостей, я очень хочу с тобой поделиться».

– Людмила, – торжественно начал он, – я всегда знал, что ты самая умная женщина! И ты многого добьешься в жизни! Я восхищаюсь тобой! И очень рад, что мы станем не только добрыми друзьями, но и деловыми партнерами, – он игриво подмигнул. – Очень жаль, что ты не захотела видеть меня своим мужем. Должен сказать тебе, я встретил свою любовь! Ты обязана непременно с ней познакомиться, моя Элла тоже русская, точнее, она имеет немецкие корни, но родилась в России. Это идеальная женщина для меня.

Люся, несколько огорошенная всеми свалившимися на нее событиями и новостями, только и могла кивать и улыбаться невпопад.

– Я очень рада за тебя, Клаус.

Тот светился от счастья:

– О, я тоже буду рад, когда ты встретишь своего мужчину.

«А если я уже встретила?» – Люся прикусила язык. О чем она могла рассказать немецкому другу, о сумасшедшей ночи, единственной, между прочим. Одноразовый секс давно перестал что-то значить, мало ли, кто с кем провел прошлую ночь, эка невидаль…