Евгений Бузни - Александра

Это он позвонил Шенину, Павлову и Болдину, предложив собраться в четыре часа вечера для обсуждения сложившейся ситуации. Болдин заехал на своей машине за Баклановым и Шениным. За Павловым послали охранников, которые знали дорогу на объект. Язов прибыл со своими помощниками Варенниковым и Грушко. Именно эти люди после короткого полуторачасового обсуждения приняли решение послать депутацию к Горбачёву в Форос для подписания Указа о введении чрезвычайного положения в стране.

Если бы Горбачёв взял на себя ответственность, сегодня не было бы проблем. Арест Ельцина, выступившего открыто против решений государственного комитета, против союзного правительства, на даче являлось пустяковым делом.

Дача была предусмотрительно окружена, оставалось только дать команду. Но она не поступила. Что хотел Горбачёв, оставалось загадкой. Теперь, когда Ельцин был в Доме Советов с группой охраны внутри и пьяным народом на площади, для которого специально с машин раздавали водку, арест Ельцина представлял некоторые трудности.

Крючкову доложили обстановку. Командир специального подразделения «Альфа» вместе с генералом Лебедем объехали построенные баррикады, напоминавшие для специалистов детские игрушки. Смести их техникой было бы делом нескольких минут. Толпа на площади не представляла проблем, так как в распоряжении ОМОНа были шашки со слезоточивым газом и водомёты, которые позволили бы очистить площадь в те же считанные минуты. Тогда вступила бы сама «Альфа». Штурмуя с земли и вертолётами с воздуха, используя гранатомёты и специальные средства, практически неуязвимые солдаты «Альфы» захватили бы «Белый дом» в течение пятнадцати минут.

Крючков знал — это море крови. Никто такого результата не хотел. Арестуй они таким образом ослушника, тот же Горбачёв обвинит исполнителей в кровопролитии и в лучшем случае посадит за решётку. Об этом Крючкову говорила интуиция. Но главное — погибли бы люди. Команда штурмовать отдана не была.

А в кабинете Главнокомандующего Военно-Воздушными Силами СССР генерала-полковника авиации Шапошникова в то же время происходил другой разговор на ту же тему. Полагая, что в борьбе за власть, в данной ситуации скорее всего, одержит Ельцин, Главком принял решение поддержать Президента России. Узнав, что и командующий Воздушно-десантными войсками не выполняет указаний Министра обороны, он тут же позвонил Грачёву:

— Очень хорошо, Павел Сергеевич. По-моему, мы мыслим в одинаковом ключе…

Оба генерала решили тянуть с выполнением приказов, ссылаясь на нелётную погоду.

— По моим данным штурма Белого дома не будет.

— А вдруг всё-таки такой приказ будет отдан. Учитывать надо все варианты.

Шапошников думал не долго и ответил:

— Пожалуй, нужно будет лично прибыть к автору приказа и потребовать его немедленно отменить… В крайнем случае, можно будет пару самолётов в воздух поднять для острастки. И сказать авторам приказа: слышите, мол, если приказ не будет отменён, и через пятнадцать минут я не окажусь на своём рабочем месте, то сюда, где мы находимся, прилетят самолёты и могут посыпаться бомбы. Как такой вариант?

— Принимается, — послышался из трубки радостный ответ.

Затем Шапошников позвонил командующему Военно-Воздушных Сил Московского военного округа генералу Антошкину:

— Перед вами ставится задача: привести военно-воздушные силы округа в полную боевую готовность. Срочно разработайте план полётов на малой высоте. Цель — демонстрация силы и психологическое воздействие. Если возникнет необходимость в боевом применении, последует специальный приказ…

Однако команды на штурм Белого дома не последовало. Не были подняты и самолёты в воздух. Бомбы на Москву не посыпались.

Но такой вариант без войны и трагедий устраивал далеко не всех. Журналисты носились по Москве в поисках сенсационных материалов. Кому-то нужны были интервью, кому-то кино репортажи. Но если рассказать словами можно всё, что хочешь, что есть и чего не было, то показать на экране стоящие без всякого движения танки, которые к тому же скоро совсем ушли, было бы не по киношному, не отвечало бы жанру борьбы с врагами.

Умный кинооператор, если чего не видит, то создаёт сам по задуманному сценарию. Кого-то попросили, кому-то подсказали и боевые машины пехоты, называемые попросту БМП, стали двигаться, правда, не к Белому дому, а от него, но для кино не это было важно. На экране зритель видит только машины, лязгающие гусеницами. Они ни на кого не нападают, зато беснующаяся молодёжь забрасывает машины бутылками с зажигательной смесью. На экране это выглядит эффектно.