Владимир Логинов - Ад криминала - Рассказы и очерки

— А сколько он зарабатывал?

— Вот пенсионное удостоверение на Юру, третья часть от Володиной зарплаты. — Она протянула книжечку. — Пенсия 131 рубль в месяц, значит, средняя зарплата у него была 390 рублей. Правда, в последний месяц он 700 принес, а за октябрь до 23-го числа, когда он погиб, мне в бухгалтерии всего 150 выдали.

— Детский фонд помог?

— Да. Выдали единовременное пособие — тысячу и назначили ежемесячно по сто рублей.

— А похороны, поминки, памятник?

— Это за счет таксопарка, и еще за отпевание в Коломенском. Когда Володина мать умерла, ее там отпевали, и ему понравилось. А мужем он был очень хорошим, не пил, все с машиной возился, она у него как новенькая была. А во время путча, в августе, он три дня у "Белого дома" был, я тогда болела, с температурой под сорок лежала. Так он мне через каждые два часа звонил, но от "Белого дома" не уходил…

Все смешалось в голове бедной вдовы, и сознание невосполнимости утраты, и ананасы, и наивная гордость за покойного мужа, готового отстаивать демократию и свободу… Хоть и не очень-то вязалась обстановка квартиры с образом "гражданина Кале", который рисовался Лене в лице Володи. Конечно, о мертвых плохо не говорят. Но с "Белым домом" она переборщила — не о том она плачет по ночам…

Перед нами была типичная таксистская семья. Стены комнаты увешаны коврами, заставлены "музыкой". Главным в жизни были деньги, желание "красиво” жить. Разумеется, Володя Матвеев был неплохим парнем. И была у него вполне земная мечта: жить богато и счастливо, выкупить машину и ездить с семьей в деревню жены. Именно это страстное желание разбогатеть и сгубило его. Ведь он работал в ту смену до 21 часа, а посадил своих убийц в машину около трех часов ночи в Домодедове. Здесь все логично: он сам себя определил в зону риска ради выгоды. По большому счету — он себя и погубил. Как ни крути, иное не вырисовывается.

— Как вы думаете, из-за чего его все-таки убили?

— Думаю, он дрался из-за машины, — ответила Лена. — Мне следователь говорил, что до этого было два таких случая, когда водителей, оглушив, из машины выбрасывали. Те двое остались живы. А он, наверное, сопротивлялся, машина уже почти наша была…

— Но угонщики охотятся за новыми автомобилями…

— А она выглядела как новая. Он с ней днем и ночью возился, весь порошок у меня перетаскал, все подчищал, менял. Жить без нее не мог.

— А как восприняли его гибель сменщики?

— Они меня к нему в морг возили, а потом один сменщик несколько дней вообще не мог на работу выходить. Где-то через неделю после похорон на заказ выехал, а там "кавказцы". Так он их не посадил, уехал…

Сменщика Володи Матвеева можно понять. И не случайно для всех московских таксистов "кавказцы" стали врагами. Но все ли таксисты такие уж невинные жертвы? Отнюдь. Среди них немало таких, что похлеще "кавказцев". Обратимся к статистике отдела МУРа, занимающегося кражами, разбоями и организованными грабежами.

В 1989 году были задержаны 72 преступные группы общим составом 273 человека. Уголовные деяния этих банд квалифицировались по статьям 145 УК РСФСР (грабеж) и 146 УК РСФСР (разбой). Причем в таком соотношении: грабежи — одна треть, разбои — две трети. Каждая из групп-банд использовала для преступления по 3–4 машины такси с их водителями, большинство которых, как ни странно, выходило сухими из воды.

А дело здесь вот в чем. Когда таксист "подвязывается на дело", он себя страхует: по договоренности с преступником он может "слинять" на полпути, почуяв, что что-+о не так. Однако если вляпается, то преступник, как ни странно, его "не сдает". А вот он…

Все мы знаем, как тяжела работа следователя. Наше процессуальное законодательство настолько несовершенно, что порою, чтобы засадить матерых преступников, следственные органы иногда вступают в сговор с мелким преступником, пообещав взамен свободу. Ибо самое слабое место — доказательственная база. А если она недостаточна, то суды возвращают дела на доследование, а преступников зачастую выпускают на волю, где они могут сотворить еще черт знает что. Так вот, таксисты, случается, "сдав" исполнителей, уходят от суда. Это горькая правда. Хотя многое здесь зависит и от настойчивости следователей, и от самих пострадавших. Как, например, в случае ограбления немки Клары К.

Эта женщина, несколько лет прожившая в Москве, вышла со своим спутником-немцем из гостиницы "Интурист" на стоянку такси. Клара К. обращалась к таксистам с просьбой отвезти на Ленинский проспект, но те заламывали неимоверную цену. И тут подходит невзрачный водитель машины, стоявшей в стороне, и предлагает свои услуги всего за десять рублей. Клара соглашается, и таксист кивает на свою машину: "Вы садитесь, а я сейчас позвоню и поедем, мне туда по пути. Какой, вы сказали, дом? Ага. Ну, садитесь". Позвонив, он пожурил скромных немцев, не решившихся сесть без хозяина в машину, и они поехали. Позже Клара К. вспоминала: "Я еще очень удивлялась: почему он едет так медленно? Ведь все таксисты гоняют по Москве как ненормальные. А когда он не остановил там, где я просила, я поняла, что здесь что-то не так…"