Рэй Брэдбери - Маски

— Да?

— Я хочу поговорить с вами, — сказал Фенимор.

— Я не расслышал вашего имени…

— O черт, вы прекрасно знаете мое имя!

— Извините, разве мы встречались? — Бикель сидел с широко раскрытыми глазами и улыбался.

— Встречались, встречались, черт побери, еще как встречались. Вы живете в смежном номере!

— Неужели?

— Хватит разыгрывать из себя невинность! — гаркнул Фенимор.

— В гостинице столько людей… — сказал мистер Бикель, непроизвольно взмахнув рукой.

— Боже милостивый, — пробормотал Фенимор, зажмурив глаза. — Придется с ним повозиться.

Он открыл глаза и сел. Его поведение удивило Бикеля.

— Ближе к делу, — предложил Фенимор. — Чего вы хотите?

— В данный момент? — спросил Бикель. — Просто посидеть здесь.

— Чего вы хотите от меня! — сказал Фенимор.

— От вас я ничего не хочу. Я вас не знаю, — непринужденно ответил он.

— Вы отрицаете, что поставили себе цель издеваться надо мной любыми доступными способами?

— Поиздеваться?

— А глаза! Стеклянные глаза в вашем номере, прилепленные к замочной скважине!

— Вы побывали в моем номере?

— Да!

— И вы имеете обыкновение подглядывать в замочные скважины?

— Я…

— Ну, — сказал мистер Бикель, улыбаясь и пожимая плечами.

— Вы денег хотите? — вопросил Фенимор в отчаянии.

— Денег?

— Что это за шантаж, куда вы клоните?

— Шантаж?

Бикель положил руки на стол, элегантно состыковав кончики пальцев.

— Что вы такое говорите?

— За всем этим что-то кроется. Вы что, возомнили, будто знаете обо мне нечто такое, чего обо мне не знает жена?

— Я вообще не ночую в своем номере, — сказал маленький человек.

— Невозможно, чтобы номер снимали и не пользовались им.

Мистер Бикель тихо улыбнулся:

— Спросите старшую горничную.

— Сейчас вернусь!

Спустя пять минут мистер Фенимор медленно вернулся, шажок за шажком, держась за лицо, словно ему отвесили оплеуху. Он остановился у стола.

Мистер Бикель взглянул на него.

— Вы правы. Горничная говорит, что две недели не меняла постельное белье. В постели никто не спал.

В его голосе сквозило недоумение. Он готов был повторить сказанное вслух и про себя.

— Присаживайтесь, — мистер Бикель похлопал по стулу.

— Нет, — сказал Фенимор. — Что вы затеяли?

— Ничего я не затеял.

— Ничего хорошего. Вот что вы затеяли. Ничего хорошего. Стеклянные глаза. Постель, в которой не спят. Белье не меняют. Не к добру это. Ой, не к добру! Я подозреваю вас, но не знаю в чем. Вы, часом, не детектив?

Мистер Бикель покачал головой, печально улыбаясь.

— Вы знали меня раньше? — спросил Фенимор.

Мистер Бикель покачал головой.

— Почему вы пытаетесь вызвать у меня угрызения совести?

— Разве? — мистер Бикель откинулся на спинку стула и непринужденно сцепил пальцы.

— Да, чувство вины!

— Но никто не может заставить другого человека испытывать угрызения совести, если тому нечего стыдиться, — возразил мистер Бикель.

— Вы думаете, я кого-то обокрал? Кого-то убил? Ограбил? Совершил кражу со взломом? Украл кучу денег? Столкнул мамочку с лестницы? Так вот, нет, нет и нет. Моя совесть чиста как снег!

Мистер Бикель промолчал.

— Слышите, чиста как снег. Так что держитесь от меня подальше! — кричал Фенимор.

Мистер Бикель смотрел на свои руки и дышал ровно.

— Вам не удастся меня шантажировать! У вас нет никаких зацепок! — сказал Фенимор.

Мистер Бикель встал, потянулся за своей шляпой, взял и бережно держал ее в своих тонких белых пальцах.

Мистер Бикель кивнул мистеру Фенимору и выплыл из дверей. Он вышел из столовой, пересек вестибюль, спустился на тротуар и перешел улицу. Когда движение замерло, он взошел на противоположный тротуар, поднялся по ступенькам и исчез в отеле, что напротив.

Мистер Фенимор, наблюдавший за всем этим, почувствовал, как у него в голове все заиндевело. Его вынесло навстречу серому дню, как будто большой магнит вытягивал его наружу, ухватив за металл, спрятанный в его лацканах. Он направился в соседний отель и вскоре очутился в просторном темном холле. И подоспел вовремя, ибо узрел, как мистер Бикель забирает свою почту и ключ, направляется к лифту, заходит в него и, пока закрываются шуршащие двери, приподнимает шляпу, улыбаясь Фенимору, который хватается за колонну, чтобы удержаться на ногах, глядя, как поочередно загораются зеленые цифры на шкале этажей: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь. Стоп. В вышине подобно одиночному облачку в пустом и неподвижном небе ощущалось движение, дыхание, скольжение мистера Бикеля, вступающего в иное измерение своего существования.