Лина Мур - Пока любовь не оживит меня

– Тебе…

– Переживу. Вот это я переживу, ведь знаю уже, что такое шрамы. Одним больше, одним меньше. Кто заметит? Никто. Меня это не волнует, потому что там не больно. А вот здесь! – Прикладываю окровавленную ладонь к груди.

– Вот здесь больно. Внутри так душно сейчас от вас. Почему вы оба так сильно меня ненавидите? Почему? Что я вам сделала? По какой причине вы делите меня, когда это глупо и нелепо? Для чего это всё? Вам так лучше? Вам приятно разыгрывать подобные спектакли для женщин? Или это очередная стратегия для чего-то? Почему я? Да, неужели, я никогда не смогу увидеть хоть капельку доброты от мужчин? Неужели, я так глубоко греховна, что надо мной не сжалится эта, чёртова жизнь? С меня хватит, – подбородок дрожит от разочарования, от обиды и оттого, что он не хочет хотя бы немного пожалеть меня. Ред. Просто смотрит, даже уже не на меня, а за меня. Ему неинтересно, что сейчас происходит. Он цел и невредим, он просто стоит и ждёт, когда я закончу. Это так больно. Словно пустое место. Никто. Без имени. Без души. Без сердца. Мне больно! Больно мне!

– Санта…

– Не смей трогать её, – не позволяя подойти ко мне или остановить, Ред перекрывает путь Джо. Хоть что-то происходит, и всё со злобой, от которой я тоже устала. И это давит на грудную клетку, до сих пор горящую от удара. Горько бросаю взгляд на Реда, ожидая, что сам поможет, сделает нечто другое. Для меня. Прижмёт к себе, извинится, в конце концов, но нет. Он полностью увлечён ссорой с Джо.

– Это, напомню, ты врезал ей, – шипит Джо, пытаясь увернуться от брата. Перевожу взгляд на его окровавленные губы, на сильную руку Реда, толкающего его в грудь, и она тоже в крови.

– Как же вы противны, – шепчу, выскакивая за пределы кабинета.

Несусь в сторону спальни, единственного места, где сейчас смогу спрятаться. Немного побыть собой. Слабой. Беспомощной. Разобраться, что произошло и почему мне так больно. Сейчас очень хочется выпить, затмить свой разум и не чувствовать больше. Ничего. Ни стука сердца. Ни дыхания. Видеть спокойствие во мраке и не мучить себя. Но не могу позволить вновь увлечься вином, ведь тогда всё будет потеряно снова. Воспоминания, страх и причины. Я должна их сохранить. Это лишь и осталось во мне. Никакой радости, ни счастья, ни взаимопонимания, которое было ещё сутки назад в этой самой спальне. Всё перевернулось.

Наблюдаю, как ледяная вода смывает кровь с моей руки, и захлёбываюсь рыданиями. Меня рвёт на клочья, раздирает на щепотки молекул, и я тону в своём одиночестве. Ужасно, а ведь и повода не было. И самое страшное для меня – слова, которые до сих пор крутятся в голове. Ред специально обжёг моими же воспоминаниями, чтобы больше унизить меня, умертвить и оставить безвольной. Напомнить, что терпела это, прощала, и не имею никакой ценности для этого мира. Что для него я больше никто. Вот это больнее всего.

Неожиданно до моих рук касаются горячие пальцы, и я распахиваю глаза, подавляя всхлипы. Трясёт, когда встречаюсь в отражении с тёмным и мрачным взглядом Реда.

– Не трогай…

– Прости, – его шёпот, а может быть, он ничего не произнёс. Задерживаю дыхание, пока он бережно смывает кровь и выключает воду. Кусаю губы, чтобы не разрыдаться громче, а он стоит за моей спиной, смотрит на меня, раздавленную и униженную вновь, и только держит мою руку в своей.

– За что? – Сдавленно спрашиваю его.

Отводит взгляд, и холодок пробегает по спине, когда он отдаляется.

– Тебе нужно обработать раны, чтобы не было заражения, – его сухой тон никак не укладывается в моём сознании. Ред уходит обратно в спальню, оставляя меня одну смотреть на себя. Опухшие глаза, панически сверкающие отчаянием, кожа ещё белее, чем раньше и покусанные губы. Отвратительное зрелище, но именно такая я сейчас внутри. Страшно одинокая.

Он возвращается и подхватывает полотенце, подходит ко мне и кладёт его на руку, так и висящую под уже выключенным краном.

– Хотя бы это позволь мне сейчас сделать, Санта. А потом можешь идти к нему, – обхватывает меня за талию, и я не понимаю больше, о чём он говорит. К кому, к нему? Что он думает? Чувствует ли?

Словно робот, на его лице нет ни единой эмоции. Сажает меня на постель и ставит рядом аптечку. Мне плевать, откуда она взялась здесь, откуда там так много лекарств, бинтов, мазей и прочей ерунды. Я наблюдаю за его мимикой. Ничего. Всё холодно. Резко. Точно. Отработано. Осматривает мою руку и открывает какой-то тюбик. Поливает прозрачной жидкостью, отчего раны начинают шипеть и пузыриться. Щиплет сильно, но я не подаю вида, потому что он молчит. Слишком долго крутит мою руку, а затем обматывает бинтом. Складывает всё обратно и поднимается на ноги. Прячет взгляд, а я смотрю на этого человека с мольбой, чтобы заговорил со мной.