Анастасия Вечерина - Исповедь мотылька

Нет, с ними порой бывает интересно. Особенно если их романтики хватает больше чем на 2–3 первых свидания. И если они не повторяют одни и те же слащавые штампы, подсмотренные в романтичных мелодрамах или прочитанных все в тех же книжках про любовь. Ведь бывают же и те, для кого романтика — не способ произвести очередное впечатление на очередную девушку, а смысл и образ жизни. Мне как-то попался один такой.

Представьте себе кудрявое брюнетистое существо с забавной улыбкой и широко распахнутыми навстречу солнцу ресницами. Окружающий мир не переставал его удивлять. Восход он считал чудом. Закатом мог любоваться бесконечно, как маленький принц из сказки Сент-Экзюпери. В каждом банальном моменте нашей жизни он мог найти нечто потрясающее, нечто такое, о чем мы давно знали, но забыли насколько это здорово!

На фоне прожженного цинизма моих друзей и жуткого прагматизма родителей, на фоне надоевших «прикольных» вечеринок до утра и предсказуемых заранее светских тусовок — это чудо выглядело чем-то необыкновенным, чем-то неописуемо-загадочным и оттого более притягательным. Романтика жила в нем самом, причем Романтика настоящая, с большой буквы, а не тот суррогат, который можно получить, вырвавшись под утро из ночного клуба и примчавшись на набережную — встречать рассвет под аккомпанемент открываемых на капоте твоей машины бутылок шампанского.

Наш первый поцелуй был робким, неумелым и… каким-то непередаваемо нежным, словно легчайшее прикосновение крыльев бабочки. Не могу сказать, что мне это сильно понравилось, но было в этом что-то безумно трогательное, как в первом в жизни наивного мальчика прикосновении губами к щеке девочки. И все это странным образом подкупало и завораживало меня. Мне самой от всего этого снесло крышу поначалу, а потом было уже поздно — я прозевала тот самый момент, когда еще можно было бы остановиться, и все завершилось бы, так и не начавшись.

Что связывало нас с ним? Да практически ничего! Мы были слишком разные… ужасно, катастрофически разные, но… Почему я вообще обратила внимание на него? Ну, то есть, это-то понятно… Но почему допустила, чтобы у нас что-то было? Ведь никогда ни на секунду я сама не верила в то, что влюблена в него или смогу полюбить потом. Но что-то тронуло меня в его словах, в его образе жизни, в нем самом. И я решила — какая разница? Зачем я ищу какие-то самооправдания? Будь, что будет! Ведь встречаются же некоторые люди без любви… даже живут вместе. По расчету, из-за денег, ради престижа, ради карьеры, ради какого-то взаимного сотрудничества и удовлетворения совместных потребностей. Ради любопытства, в конце концов. Так почему бы и мне не быть с ним? Если нам хорошо вместе? На то, что будут болтать окружающие за моей спиной, мне давно было плевать!

Так мы стали встречаться. При отсутствии ответного чувства с моей стороны, «его огромной любви хватало нам двоим с головою», как поется в одной известной песне. Я же просто была довольна тем, что получаю от него нечто такое, чего никто другой из моего окружения мне просто не мог дать. И что не у каждой женщины в жизни было.

Наверное, близость со мной была для моего мальчика-романтика чем-то запредельным, каким-то венцом мечтаний. Но я не привыкла вечно жить в сказках и долго мечтать о чем-то. Это и отличало нас двоих. Он мечтал, а я просто брала, что хотела — так, из любопытства.

Секс с ним был таким же, как и наш первый поцелуй. Да вообще ВСЕ у нас было таким — неумелым, робким, но бесконечно чувственным и нежным. Не скажу, что была в восторге, физически я не получила большого удовольствия, но было в этом нечто такое трогательное и подкупающее… словами не передать!

И вот тогда я почувствовала себя последней дрянью. Он ведь любил меня. Любил по-настоящему, искренне и преданно, так сильно, как только был способен! Той самой любовью, которую воспевают поэты, и о которой пишут в тех самых дурацких книжках, из которых вышел он сам. Вот тогда я поняла, что слишком заигралась. Что пора положить этому конец. Пока еще не поздно.

Я хотела все сказать ему, попросить прощения, постараться объяснить, утешить и обнадежить, заверить, что когда-нибудь он обязательно найдет ту, что будет достойна его любви и так далее. Но не смогла сказать ничего. Я просто ушла на утро после той самой первой и единственной нашей ночи. Струсила и сбежала. Потому что не могла продолжать это дальше. Ведь я-то знала, что обманываю его, а он сам обманывается еще больше. И мое «До свидания!», сказанное тем утром, было последней ложью.