Алла Зубова - Под знаком Стрельца

Должна признаться, что, в общем-то, небольшая эта роль многое изменила в моей жизни. Я имею в виду мою профессию. Встреча с Эйзенштейном — это драгоценный подарок судьбы. И не только потому, что мне довелось работать с гениальным режиссером. Сергей Михайлович был совершенно необыкновенным человеком. Общение с ним было для меня равным учебе в высокопрестижном университете. Его колоссальная эрудиция не подавляла собеседника, а вызывала желание наполнять себя знаниями, тем более что учитель щедро отдавал свои книги, увлекательно рассказывал об эпохе Ивана Грозного, и мне иногда начинало казаться, что сам Сергей Михайлович явился оттуда, так точно он знал все детали быта, обычаи, язык того времени.

Еще мне повезло в том, что я жила в одном доме с ним. Часто, увидев меня, он звал: «Поди-ка сюда, цариха. Кое-что интересное раскопал для тебя». И действительно, либо выписка из старинной книги, либо гравюра, либо рисунок женского платья. Сергей Михайлович внушал, что я должна знать об Анастасии все — как воспитывалась в детстве (ведь у девочек в боярских семьях было особое воспитание!), какой был семейный уклад, каким рукоделием занималась, какие песни пела. А потом, когда стала царицей, как должна была ходить, как есть-пить, как говорить, как смотреть на царя — своего мужа и своего господина. Ничего не надо «играть». Боже упаси! Нужен живой человек того времени. Тогда все скажется само собой, все заживет без актерских усилий. А фильм «Иван Грозный» будет делаться потом. Пойдет совсем другая работа. Артист не должен думать об экране. Это дело режиссера и всего кинопроизводства.

С тех пор я буквально «заболела» исследовательской работой. К примеру, мне мало было читать Пушкина (моего любимого гения), мне нужно было знать о нем все. Пушкина невозможно понять, не зная декабристов. И я погружалась в историю восстания на Сенатской площади, зачитывалась мемуарами декабристов, и, конечно, меня привлекали отважные женщины, добровольно уехавшие в ссылку. Как эти знания мне пригодились потом!

Репетируем в театре пьесу Гауптмана «Перед заходом солнца». Дом полон литературой о Германии конца XIX века. Мне интересно все: нравы, обычаи немецкого высшего общества и бюргерства, что они читали, какую музыку слушали, я уж не говорю о том, что прочитывается весь Гауптман и все, что написано о нем.

Берется к постановке пьеса о последних днях Юлия Цезаря «Мартовские иды». Роль у меня там эпизодическая (играла я сестру Цезаря). Для меня наступает праздник. Я переношусь в древний Рим. Материал неисчерпаемый, интереснейший. Зачитываюсь до утра.

Когда меня спрашивают о самом любимом занятии помимо работы, отвечаю, как Карл Маркс: «Рыться в книгах».

— Более пятидесяти лет Вы провели на театральной сцене, на съемочных площадках. Вы все сыграли, что хотели, или что-то осталось невостребованным?

— Не считайте меня нескромной, но, положа руку на сердце, признаюсь, что я очень во многом осталась невостребованной актрисой. Сейчас, оглядываясь на прожитое и, как сказано у Гауптмана, «сходя в долину преклонных лет», сознаю, как ничтожно мало сыграно ролей в молодые и зрелые годы. Особенность профессии артиста в том, что его должен «увидеть» режиссер. Артиста, как невесту, — выбирают. Далеко не всегда я проводила время в ожидании приглашения на роль. Я сама искала пьесы. Одно время увлеклась драматургией Теннесси Уильямса. Тогда у нас только «Трамвай „Желание“» Гончаров поставил. Сама сделала перевод нескольких пьес. Но не нашлось режиссера, к сожалению. Потом, когда судьба связала меня через Юрия Любимова с Театром на Таганке, моему творческому запалу нашелся выход. Если вы помните спектакли времен начала и расцвета этого театра, то на афишах стояла моя фамилия. Я писала инсценировки. У меня это получалось. Если мне попадался интересный материал — загоралась мгновенно, бралась за перо. Я человек очень экспансивный.

Каждого артиста всегда спрашивают, какая у него любимая роль? Почти все лукаво отвечают: «Та, которая еще не сыграна». Я уже так ответить не могу. Могу только признаться, что своей лучшей работой считаю роль Ольги Ивановны Дымовой в фильме Самсона Самсонова «Попрыгунья» по Чехову. Этот фильм был удостоен высокой награды на фестивале в Венеции, и меня тоже особо отметили. А вообще-то, у меня больше никогда никаких наград не было. Ни правительственных, ни лауреатских. Мои юбилеи — 50-летие, 60-летие, 70-летие — праздновались в тесном кругу друзей. И никаких официальных поздравлений. Вот только недавно три месяца назад, наш министр культуры Николай Губенко дал мне первый орден.