Елена Роговая - И здрасте вам через окно!

– Зиновий Аркадьевич, если мой слух миня не обманывает, ви говорили за швейные иголки? Так я бы была рада, если бы ви продали самую маленькую коробочку. Конечно, их можно и на базаре купить, но имейте жалость к моим ногам. Ви думаете, Семена можно одного туда посылать? Задумайтесь на минуточку! Барыги враз его обманут и подсунут вместо швейных патефонные. Кстати, а патефонных у вас случайно нет? Есть! Золотой ви наш человек, шоб ви были нам всегда здоровы. Семочка, не смотри на меня так. Я уже замолчала и не мешаю переезжать из коляски в дом.

Когда основную часть вещей перенесли, Зиновий извлек из люльки швейную машинку.

– Вот, Добочка, теперь она твоя. Прошу освоить и полюбить заграничную красавицу. Это тебе не от «Singer и Попов», которые ломаются после каждой строчки. Это качество, Доба, и долговечность. Думаешь, она не возьмет этот прорезиненный брезент? Жена, она его прошьет, как шелк, и не споткнется на складке.

Дебора с осторожностью приняла подарок и поставила на землю. Погладив полированный футляр, она повернула торчащий сбоку резной ключик и сняла крышку, обнажив чугунное тело машинки. Расписная платформа плавно сливалась с корпусом, образуя с ним одно целое и восхищая всяк смотрящего совершенством формы и предполагаемыми возможностями. Горизонтальную стойку рукава украшала золотая надпись «Singer», а у основания вертикального рукава красовался блестящий железный жетон с тисненым изображением челнока и нитки. Вся эта красота была обрамлена деревянным корпусом под цвет футляра.

Дебора нерешительно дотронулась до ручки и крутанула ее пару раз. Маховик плавно тронулся с места и привел в движение зубчатое колесо. От вращения иголка бесшумно вошла в отверстие стежечной пластинки и, захватив в челноке нижнюю нить, с легкостью вытянула ее на поверхность, замерев в верхнем положении. Увидев, как ровно работает машинка, Дебора улыбнулась.

– Зиновий, – обратилась она к мужу, – ты знаешь, что я тебя очень сильно люблю, но с этой минуты я люблю тебя еще больше. После тебя и Яшеньки – это самое лучшее, что у меня есть. Мне кажется, машинка похожа на нашу жизнь. Посмотри, как она работает. В ней все взаимосвязано. Верхняя нитка не сделает строчку без нижней, а шов никогда не будет красивым, если натяжение ниток разное. Так и мы с тобой. Я не могу без тебя, а тебе без нас плохо. Зяма, это называется гармонией. Понимаешь?

– Еще как понимаю, – произнес Зиновий, обнимая жену.

– Дебора Казимировна, – раздался голос тети Сары, – я вам больше скажу! Гармония у мужчин начинается с платьев, в которые мы одеты. Они же лучше всякой машинки прошивают их глазами. Можете мине поверить. Вот ещче чего хотела сказать. Обязательно проверьте остроту иголочки перед тем, как начнете шить, а иначе она испортит ткань. Машинка не новая, все может быть. Если иголка тупая, ваш муж, Добочка, должен взять шлифовальный камешек и сделать по нему иголочкой несколько раз туда-сюда. Не отходите в этот момент далеко от него и наблюдайте, чтобы он не переточил ушко. Если оно сильно заострится и начнет резать нитку, то не огорчайтесь. Тетя Сара снова вам поможет. Пропитайте ниточку маслом и посыпьте ее наждачной пылью. Поводите ей взад и вперед, взад и вперед, и ушко снова сделается гладким. Ну, не буду вам мешать, а пойду поставлю тесто. Вечером будут пироги, милости просим.

– Пап, а это что? – спросил Яшка, вытаскивая из коляски деревянный ящичек.

– О, замечательная штуковина, сынок. Микроскоп называется. Отдай его Менделю. Я специально для него вез.

– Зиновий Аркадьевич, вы даже не представляете, что сейчас отдаете, – дрожащим голосом произнес юноша. Он с трепетом взял полированный ящик и открыл крышку.

На подковообразной подставке красовался латунный аппарат с двумя линзами и выгравированной надписью «Carl Zeiss».

– Кто бы мог подумать! Микроскоп Карла Цейса! Это же первые апохроматические линзы! Лучшая оптика конца XIX века. Дядя Зяма, хоть это уже и музейный экспонат, но вполне пригодный для работы. Все шарниры и винты абсолютно рабочие.

– Зиновий, – прошептала Дебора, – а ты не поторопился расстаться с такой замечательной вещчью? Может быть, он нам самим пригодится.

– Зачем?

– А например, нитку в тонкую иголку вставлять или занозы вытаскивать.

– Жена, поверь мне, за этим юношей большое будущее. Я хоть и не очень грамотный человек, но одно я усвоил в жизни твердо: нельзя экономить на образовании детей, даже если они не твои. Под Берлином госпиталь разбомбили, – вернулся к теме Зиновий, – так в лаборатории чего только мы не увидели. Баночки, колбочки, порошки в жестяных коробочках, а на каждом столе по микроскопу. В шкафах добра всякого, нам непонятного, напихано. Я сразу про тебя вспомнил, Мендель. Бери, учись на благо нашей Родины и считай, что это тебе компенсация от Германии.