Елена Роговая - Большой бонжур от Цецилии

– А откуда она знает, что мне арфа нравится? – с грустью спросила Аделька.

– Ты спроси, чего моя бабуля не знает. Она у меня, знаешь, какая умная!

– Да хватит вам про эту музыку разговаривать, бежим на стройку играть, – предложил Женька. – Там огромную кучу песка завезли, будем крепости строить.

– Бежим, только, чур, я сильно в песке рыться не буду. Мне теперь пальцы беречь нужно. Вдруг мне на гастроли скоро ехать, а у меня грязь под ногтями, – предупредила Светка. – Мы, музыканты, принадлежим искусству, а не себе!

«Несомненно, в детях есть очарование, – рассуждала Циля, глядя на ребятню. – Почему я раньше не обращала на это внимания? Они смешные и так мило общаются друг с другом. А как обманывают! Будь у меня ребенок, я бы никогда не смогла его наказать. Что их враки по сравнению со взрослой жизнью! Сущий безобидный пустяк! А вот чему нужно у них поучиться, так это решению проблем».

Для запуска «оздоровительной программы» Циля решила немного снизить градус былых амбиций и «пойти в народ». Она буквально перешагнула через себя и первая заговорила с соседкой, когда та развешивала выстиранное белье на балконе.

– Вы не находите, простите, не знаю вашего имени…

– Раиса Матвеевна.

– Очень приятно. Меня зовут Цецилия Моисеевна. Будем знакомы. Красивый сегодня закат, не правда ли?

Раиса Матвеевна на мгновение застыла с наволочкой в руках и устремила взгляд на небо. Ничего особенного она там не заметила, но из вежливости решила согласиться. С соседкой она была знакома в пределах вежливого «здрасьте». Вся информация о «новой жиличке» ограничивалась только тем, что узнал о ней дворник, помогавший грузчикам затаскивать коробки на второй этаж.

Будучи от природы чутким, добрым человеком, Раиса Матвеевна бросила сырую наволочку обратно в таз и, улыбаясь, подошла поближе к балконным перилам.

Уже на первой минуте разговора Циля поняла: соседка не глупа, тактична и, что самое приятное, – умеет слушать. Единственным ее недостатком был громкий голос.

«Бывшая учительница», – с ходу определила она и пригласила новую знакомую на чашку чая.

Вдовы прекрасно поняли друг друга с первого дня знакомства. Уже через каких-то пару месяцев семья Раисы Матвеевны заполнила в душе певицы пустоту, образовавшуюся после смерти любимого мужа. Циля была безмерно рада простому человеческому общению и находила его весьма приятным. Сравнивая жизнь «до» и «после», она воочию убедилась в преимуществе добрых соседских отношений перед одиноким и мрачным существованием в четырех стенах, даже несмотря на то, что эти стены были весьма комфортны. Впервые в жизни на нее накатило абсолютно искреннее чувство благодарности за внимание.

Не проходило и дня, чтобы она не заглянула на огонек под каким-либо предлогом. Один из них – «внезапно поднявшееся артериальное давление», которое нужно было срочно снижать, и желательно не таблетками. Лечебные мероприятия проводила сноха Раисы Матвеевны Соня, врач по образованию. Она делала замеры, объявляла слегка завышенные цифры и предлагала понизить их чашкой горячего травяного чая с ложечкой ароматного меда. Циля, скрывая в душе радость, охотно соглашалась на все предложенные процедуры. Покряхтывая и глубоко вздыхая, она медленно вставала с кресла и послушно следовала за Соней на кухню, где свекровь, зная «хронический диагноз», уже запарила в большом китайском чайнике из темной глины листья смородины с веточками душицы. В особо тяжелых случаях накатившего одиночества Сонин муж Семен извлекал из серванта вишневую настойку собственного приготовления, от рюмочки которой тонкая и заоблачная натура соседки обретала выздоровление и былой полет.

Чаще всего признаком наступившего душевного благополучия была очередная удивительная история из жизни Бениной семьи. Ее Циля рассказывала в ролях, стараясь передать интонации и даже жесты родственников. Рассказы о проделках бывшей свекрови, «выпившей» в свое время у нее немало крови, удавались особенно хорошо. Месть за «принудительное донорство» приносила страдалице душевное облегчение и поднимала настроение всем членам семьи уважаемой Раисы Матвеевны.

Удобно расположившись на мягкой подушке, сшитой в стиле «пэчворк», Циля не спеша попивала лечебный чай и выздоравливала прямо-таки на глазах. С каждым глотком разговор принимал все более приятные и непринужденные формы.

– Cофочка, у вас обновка, как я погляжу?