Александр Жулин - Душа убийцы — 2

Я закричал еще более мощно:

— Слушай команду! Смерть узурпатору! — и сорвал золотые погоны.

— Смерть узурпатору! — всколыхнулась толпа. — Смерть убийце ни в чем не повинной курицы!

— Привяжите его! — Привязали. — Соберите костер!

Пока бегали за реквизитом, Стива всем пояснял:

— Я знаю: они только дурачатся! Пусть подурачатся, только, Медедев, ради Бога, пусть не зажигают костер!

Под ноги Леонид Леонидовича быстренько набросали дрова.

И в этот момент наши взгляды столкнулись. Может быть, мне показалось, но все-таки — нет! — в них было смятение!

— Экспериментировать будем?

Он не ответил. Поник головой.

— Палач! — внушительным голосом я вызвал Барона. Тот вышел. — Слушай команду!

Я выдержал солидную паузу. Но Леонид Леонидович …

— Продолжать? — с отменной учтивостью я уточнил. И, чуть помедлив: — Или с нами все ясно?

— Валяй! — неожиданно откликнулся он.

Откровенно сказать, я немного струхнул. Тот самый страшок, который холодит спину террориста, наводящего прицел на приговоренного к смерти, пробежал по моему позвоночнику.

— Камера! — напомнил я оператору. И глянул на Леонид Леонидовича: он опять кивнул головой! Я понял, что мы покатились. Будто ввязались в какой-то спектакль и теперь нельзя уже не довести его до конца.

Я взял Барона за пуговицу на пальто. Что ж, Леонид Леонидович, в ваших силах еще прекратить. Только в ваших собственных силах! Да-да!

Я покрутил пуговицу взад и вперед.

— Палач, — расчетливо четко сказал, — где же нефтепродукт?

Ахнула девчушка-помреж (как все же зовут ее?) и умчалась. Я кинул Барону: беги, мол, за ней!

— Нет-нет, они только дурачатся! — Стива им пояснял. — Пусть подурачатся, только пусть, ради Бога, не зажигают костер!

— Дым от шкурок будет удушливым? — спросил кто-то из догадливых зрителей.

— Нет! — возразил Стива и выдержал паузу: — Не от шкурок от бот! Эти боты, простите, они же будут воунять!

У Леонид Леонидовича ко всем прочим достоинствам были необыкновенные сапоги: высокие, желтые, до колен, на липучках. Боты — Стива это придумал прекрасно!

— Они завоуняют окрестность! — повторял находчивый Стива. И я тут отметил: Леонид Леонидович все помалкивал! Все спускал с рук! Что он там думает?

Топоча, возвращался Барон. Ведро было полным, он его нес осторожно, отведя от себя.

Помреж несла следом еще, и никто не догадался помочь.

— Сюда! — показал я Барону.

Он подошел, уставился на меня. Взгляд его был предан и пуст. Разодрать мрак блеском вспыхнувшей шутки? Скажу откровенно, Леонид Леонидович: личности более подавляющей я не встречал! Вам ли утверждать достоинство жизни, жизни веселой, искрящейся смехом? И на что вы рассчитываете в этот момент? Думаете, воли не хватит, крас-савчик?

— Палач! — я окликнул. — Готовс-сь!

Барон торопливо схватился за ручку ведра: весь в старте!

— Палач-ч! — страшно я завопил. — Вот генерал-узурпатор!.. Превысивший полномочия!.. Кровавый тиран!..

— Сталинист! — обронил Стива — Стукач!

Видите, содрогнуться должен наш зритель! А у автора — простой детектив! Между прочим, первый, пробитый через инстанции! Между прочим, собственным лбом! Там никаких душ убийц нет и в помине! Никаких таких куриц! Никаких таких генералов с эполетами прошлого века!.. Детектив, на который зритель повалит, а не черт знает что, рожденное буйством буйной фантазии!

— Лей же нефтепродукт! — закричал я палачу. — Да, Леонид Леонидович?

Сценарий не тянет? Куда ж раньше смотрели? А режиссер, между прочим, потянет?

Барон поднапрягся, но, словно штангист, не мог оторвать.

Так, Леонид Леонидович? Будем копать «душу убийцы»?

Разве он мог теперь отказаться?

А я?

— Давай! — рявкнул я. — Лей! Застрелю!

Барон поднял ведро, примерился и… Ну, он перегнул палку, доблестный! Кто ж ожидал? Он ливанул керосином на шубу, а затем, схватив опустевшее это ведро… Да, схватив это ведро, он опрокинул его на голову режи… генералу, простите!.. Да, узурпатору!

С беличьих хвостиков закапали маслянистые рваные струйки.

— Поджигать? — лихо вькрикнул деловитый палач.

— Поджигай! — не мог не откликнуться я. И следом: — Снимай!

Палач чиркнул спичкой. Пламя нехотя побежало по шубе.

Ударили в колокол. Массовка, воодушевляемая кипучей помрежем, кричала, что неправедно сжигать человека за какую-то курицу! Они все посходили с ума. Леонид Леонидович кричал из ведра:

— Милости! Прошу милости! — и тоже: — Снимайте! Снимайте!