Иван Охлобыстин - Небылицы и думы [litres]

– Как же вы женились на этом чудовище? – полюбопытствовал я.

– В жизни одинокого мужчины есть некоторые вопросы, на которые он просто не способен ответить – нет, – вздохнул он, но подавил естественные эмоции и вытащил из нагрудного кармана мятую фотографию: – Это и есть тот самый Пэтэр Гауняэмоээн, он же заказчик твоего убийства, он же Лацис Пуряээноэнон – глава сообщества прибалтийских мутантов.

– Что это еще за мутанты? – удивился я.

– Дело двухлетней давности, – разъяснил Чугайло. – В общем, в 1994 году тайная группа британских сепаратистов предложила наиболее жизнеспособной прибалтийской партии «Дусаанкаанбапрае Прюаа» некую сделку. Смысл ее был следующий: англичане предлагали Прибалтике место в НАТО, но за это требовали выдачи двадцати крепких эстонских парней для экспериментов по клонированию. Склонировать им удалось только овцу, но по Таллину расползлось более сотни уродов с умственным развитием сонного ребенка и внешностью Урмаса Отта. Естественно, подобные проделки мгновенно возмутили всю прибалтийскую общественность, и спустя два года жертв эксперимента изолировали в психиатрических клиниках. Почти всех, за исключением четверых.

Ими-то и предводительствовал Пэтэр, бывший библиотекарь с улицы Виру. Следы вышеупомянутых мутантов были потеряны в октябре 1996 года на границе с Таджикистаном. Весьма вероятно, что прибалтийские мутанты прочно обосновались в Марокко, воспользовавшись прихваченной в Таллине партийной кассой. Во всяком случае, двоих из них не далее как вчера видели в районе городской свалки, а наш орбитальный спутник перехватил радиограмму Пэтэра к Юукси, в которой он назначал за твою голову кругленькую сумму. Поэтому я и поторопился сюда. Как видишь, я успел, – связной ослепительно улыбнулся и бросил фотографию на стол.

– Сегодня утром я видел этого человека в баре напротив, – показал я на изображение Пэтэра.

– Пироги с вороной! – гоготнул Микольцу и фамильярно ткнул пальцем в бок. – Собирайся. Следы этого тормоза ведут в поселок дагонов в устье реки Мулуи. Беговые слоны нас ждут на дороге. Не будем терять времени.

– Не будем, – согласился я, но все-таки попросил энергичного спутника помочь мне отыскать малютку-переводчика.

Дадуку мы нашли связанным в корзине с клюшками для гольфа. Он находился в глубочайшем обмороке и беспрерывно бредил. Скоро бессвязный бред нас утомил, и мы вернули кляп на место, а самого бербера уложили среди рюкзаков на спине грузового слона. Закат мы встретили уже в пустыне. Что это была за ночь! Мерно покачивающиеся под нами африканские гиганты через пять часов путешествия привели нас в специфическое расположение духа. Над головой искрился Южный Крест, а у горизонта то и дело возникали дивные миражи. Стыдно признаться, но порой мне хотелось спрыгнуть в теплый песок и побежать изо всех сил в сторону мерцающего за ближайшей песчаной грядой волшебного города, распахнуть его резные ворота и навсегда затеряться в тенистых зарослях апельсиновых деревьев у прохладных родников, источающих вместо воды покой. Нечто подобное я испытывал лишь однажды, десять лет назад, будучи солдатом, в самовольной отлучке, во дворе дома учащейся железнодорожного техникума.

– Слышишь? – тронул меня за руку Микольцу.

Я напряг слух и действительно распознал отголоски глухого львиного рыка. Вскоре к рыку примешались ритмичные удары барабанов.

– А вот это скверно! Тамтамы бобонго, – заявил связной, изменившись в лице и судорожно сверяя данные электронного навигатора. – Не забрели ли мы ненароком на их территорию?!

– Бобонго кто такие? – спросил я, не придав особенного значения тревоге Чугайло.

– Бобонго – людоеды! – ответил он, подтянул поближе к себе карабин и ткнул острым крюком погонщика за ухо слону, отчего тот заметно ускорил шаг.

Но, видно, от судьбы не уйдешь, потому что ровно через минуту наш караван уткнулся в низкий частокол, увешанный черепами. За частоколом виднелись горящие костры и прыгающие вокруг них толпы туземцев.

– Живым я не сдамся! – заявил воинственный связной и передернул затвор карабина.

– И я ни в какую! – поддержал его я, выхватывая из-за пазухи револьвер.

Тут что-то больно укололо меня в шею. Я пощупал болевшее место, вытащил из шеи дротик, схожий с элементом игры дартс, и мой разум померк.

Очнулся я уже привязанным к бревну посреди туземного поселка без каких-либо признаков одежды на себе. Рядом, на соседних столбах, томились Микольцу и Дадука.