Наталия Варская - Наталия Варская

И тут на меня нахлынули воспоминания из далекого детства. «На раз» было любимым выражением дяди Жоры из Кутаиси. Его и звали между собой Жора-На раз. Доподлинно неизвестно, кем он приходился нашей семье, вроде, дальним родственником отчима, мужа моей тёти. Но приезжал дядя Жора к нам часто, оставался надолго и сразу развивал бурную деятельность. Например, с порога увидев покосившуюся табуретку, он требовал гвозди и молоток, разбирал её всю на дощечки, деловито раскладывал, что-то измерял сантиметром, затем складывал в целлофановый пакет и говорил:

— Это на раз. Завтра в «Стройматериалах» докуплю кое-что и будет табуретка, как новая. Дни шли, а пакет так и валялся в коридоре, пока его кто-нибудь не выбрасывал. Дяде Жоре было всегда некогда, он бегал по редакциям, тщетно пытаясь пристроить свои стихи. Стихов этих никто и никогда не читал и не слышал. Дядя Жора говорил, что когда выйдет его сборник, а произойдет это вот-вот, тогда мы все будем гордиться, с каким гением за одним столом сиживали.

Он рассказывал, как его хвалили в Союзе писателей, как редакторы из-за него чуть не подрались, и сам Евтушенко с интересом стихи эти прочёл и дал им высокую оценку, назвав дядю Жору коллегой. Мои родители, конечно понимали, что никаких стихов в природе не существует, но будучи людьми интеллигентными, делали вид, что верят в дяди Жорины рассказы.

А вот некоторые гости, которые бывали в нашем доме, верили, потому, что дядя Жора вообще был похож на поэта: тонкие черты лица, аккуратная бородка и благородная седина. Такая красивая седина бывает только у жгучих брюнетов. И 30, и 20, и 10 лет назад он выглядел совершенно одинаково, ничуть не меняясь, не старея. Он был вообще человеком неопределенного возраста. Мне, сестре и брату было всегда интересно, что же находится в толстом портфеле, который дядя Жора всегда носил с собой. Портфель был тяжелый и пухлый. Наверное, это рукописи стихов, думали мы и, однажды, залезли в этот загадочный портфель.

Каково же было наше удивление, когда мы обнаружили в нём кирпичи. Конечно, мы никому ничего не сказали, и мучились этой загадкой, пока домработница случайно не уронила портфель себе на ногу. Она так визжала, что выбежал наш отец, схватил портфель, а из него вывалились два кирпича. Из ванной вышел дядя Жора, отец позвал его в комнату и мы услышали разговор. На вопрос зачем кирпичи в портфеле, дядя Жора ответил просто и честно:

— Для солидности, я так увереннее себя чувствую. С проводить дядю Жору домой было всегда крайне трудно. Как только мать и отец намекали, что пора бы ему в родной Кутаиси, дядя Жора делал озабоченное лицо и говорил, что буквально на днях у него важная встреча с редактором «Литературной газеты».

Это «на днях» могло длиться и неделю и две, и месяц. А дядя Жора рассказывал нам всем, что недавно выяснилось, что его родной дядя умер в Америке и оставил миллионное состояние ему, единственному племяннику. Надо только связаться с адвокатами, вступить в наследство, и он миллионер. И, конечно, мы первые, на кого падут благодеяния. Маме он сулил бриллиантовое колье и шубу, отцу Мерседес, нам с сестрой дом в Ницце, а брату самолёт. Родители кивали, заранее благодарили и не выдержав, всё-таки покупали билет и лично провожали дядю Жору на вокзал.

Самым страшным бедствием для всей семьи были посылки из Кутаиси. Звонил дядя Жора и бодрым голосом сообщал в постановочном порядке:

— Завтра в 5 утра встречайте поезд, 7-ой вагон, проводница Тамара. Вся семья начинала думать во сколько надо проснуться, чтобы успеть к поезду. Заказывалось такси. Обычно ехал отец, привозил какую-то коробку, замотанную тряпками и убегал на работу. Оставшиеся домочадцы открывали посылку и редкий случай, когда там не оказывалось забродившее варенье, которое взрывалось на наших глазах и окатывало всех, кто был рядом, сладким приветственным салютом. В других случаях в коробке оказывалась чурчхела, такой жесткости, что ею можно было заколачивать гвозди. Попадались пустые грецкие орехи. До сих пор не понимаю, почему они были без содержания. Скорлупа, а внутри ничего. Не вытаскивал же кто-то ядра орехов специально, а потом аккуратно склеивал скорлупу? Вечером звонил довольный дядя Жора:

— Ну как, посылку получили? И интеллигентные родители благодарили его за внимание. Это длилось всё моё детство. А потом Грузия стала другим государством, и приезды дяди Жоры прекратились, равно как и посылки, к великому нашему облегчению. Правда была одна попытка: дядя Жора позвонил и всё тем же бодрым голосом, расспросил о здоровье, жизни всех нас и узнав, что у моей сестры родился ребенок, тут же предложил свою помощь.