Денис Драгунский - Дочь любимой женщины [сборник]

Прошел месяц, потом еще один. Дома все сияло. Вкусный завтрак, обед из трех блюд, горячий ужин. Прекрасный секс. И кстати, она оказалась вовсе не дура. С ней было о чем поговорить. Она окончила пединститут у себя в Костроме, исторический факультет, а в Москву подалась, потому что работы нет и заработка тоже.

Ровно через три месяца, день в день, Голубцов, уже накупивший ей разных одежек и одеколонов, уже пять раз намекавший на скорую свадьбу, уже возивший ее в Питер показать старику-отцу, вице-адмиралу в отставке, – ровно через три месяца Голубцов рано утром сказал ей:

– Люба! Есть разговор.

Сказал громко, на всю квартиру. Потому что она как раз варила кофе на кухне, а он натягивал домашние брюки.

Он решил, что этот ужасный для нее разговор должен быть на кухне. Во время завтрака. Чтоб, значит, ничто не предвещало.

– Ага! – крикнула она. – Иди, уже кофе булькает!

Он вошел, и она сняла с плиты кофеварку, разлила кофе по чашкам.

На тарелках уже лежал омлет, посыпанный укропом.

Он уселся, отхватил вилкой кусок воздушного омлета, положил в рот, отпил кофе. Она смотрела на него влюбленными глазами и улыбалась.

Прекрасный момент!

– Есть разговор, – сказал он равнодушно и сухо. – Довольно важный.

– У меня тоже, – весело ответила она.

– Да? Давай, я тебя слушаю.

Он неожиданно для себя обрадовался.

Он вдруг понял, что ему уже не хочется играть тот, три месяца назад задуманный эпизод. Может быть, в самом деле лучше обождать? Посмотреть, что дальше будет?

– Давай лучше ты. Ты же первый начал! – засмеялась Люба.

– Ladies first , – хмыкнул он.

– Ладно, – сказала она. – Как бы это покороче… В общем, всё.

– Что «всё»? – он поморщился. – В каком смысле?

– В смысле, что я раздумала. Не хочу дальше с тобой жить.

– Что?! – он поперхнулся и облился кофе.

– Ты очень хороший, – сказала она, подавая ему салфетку. – Красивый и добрый. Ты мне столько всего надарил. Ты мне почти что предложение сделал, с папой своим познакомил. Но все равно. Это не важно. Я изменила решение. Я уже собрала чемодан, пока ты спал.

– Почему?! – заорал он, смяв салфетку в комок и запустив в нее. – Ты что?!

– Сама не знаю, – вздохнула Люба. – Все хорошо, а что-то не то. Объяснить не могу. Да и не надо. Я все решила. Кончен бал, погасли свечи .

Она стала спокойно есть омлет и пить кофе маленькими глоточками.

Голубцов чуть не заплакал. У него заполыхали щеки. Отчаяние и злоба охватили его. Сейчас ему казалось, что он верно и преданно любил ее всю жизнь, а она подло его кинула.

– Но почему? – сипло спросил он.

– Не почему, а зачем, – сказала она. – Я сценаристка. Мне нужен такой эпизод.

Голубцов был уверен, что это Ерохин все подстроил. Он его уж так и этак пытал, но Ерохин отпирался.

Тогда Голубцов напрочь с ним поссорился и уехал к отцу в Питер, а там, говорят, устроился диджеем в какой-то модный клуб.

Знакомая рассказала о новой подруге своей дочери:

– Четверо детей, выгнала мужа, живет и радуется. Всё у нее в порядке. Кажется, собирается родить пятого.

– Здорово, – сказал я. – А что она вообще делает в жизни, ну, кроме детей чем занята? И откуда она берет, извините, средства?

– Фу, какой ты прозаичный! – засмеялась моя знакомая. – Что она делает? Да просто живет! Живет, ясно тебе? Мы ей даже немного завидуем. Даже не немного, а сильно. Она такая какая-то… легкая, добрая, славная, вот!

– Деньги откуда? – настаивал я.

– Отчасти родители, не бедные люди, кстати… Отчасти друзья. Вот моя Настя, когда к ней приходит кофе попить, обязательно принесет, например, куриных грудок и жасминного рису пакет, она любит жасминный. Ну и яблок там, апельсинов…

– Хорошо, – сказал я. – Да, конечно, четверо детей, беременная, такая ситуация сейчас. А вообще, что она умеет делать? Вот, например, я захочу ей помочь. Не курочкой и рисом, не тысчонку сунуть, а серьезно помочь. В смысле работы. Вопрос: что она умеет делать?

– Жить! – вдохновенно воскликнула моя знакомая, и лицо ее посветлело. – Просто жить, и всё! Неужели ты не понимаешь?

Конечно, понимаю.

Даже вспомнил кусочек из своего рассказа:

« Но она хотела просто жить. Поздно вставать, ходить по квартире в короткой майке, долго готовить крохотную кастрюльку душистого овощного супа, потом валяться на диване, потом часа три одеваться к вечернему выходу ».

Нет, все-таки не понимаю.