Денис Драгунский - Дочь любимой женщины [сборник]

Они обгоняют меня – два мужика под пятьдесят, в старых болоньевых куртках. Выйдя из метро, они останавливаются закурить.

Красные обветренные руки, сбитые ногти, заклеенные грязным пластырем царапины.

ОНЛАЙН, ВСЕГДА ОНЛАЙН!

Из метро выходит красивая молодая дама. Идет рядом со мной и на ходу говорит по телефону:

– Привет, миленький. Я вышла из метро. Скучаешь? Я буду буквально через пять минут! ( Собеседник что-то ей говорит. ) Да, да, уже через четыре! Ну, всё, обнимаю, целую. Если соскучишься, звони!

– Потанцуем? – Женя подсел к девушке, которая одиноко примостилась на краешке дивана.

Он пришел в гости один, потому что был в ссоре со своей нерасписанной женой Полиной. Но гостей как раз было четное количество. Четыре на четыре, так что все хорошо.

Девушка едва повернула голову и поглядела на него холодно и недовольно. Потом даже не покачала головой, а одними глазами, чуть прикрыв их и отведя взгляд, дала отрицательный ответ.

Он вздохнул, встал, прошел через танцующую компанию на кухню. Обернулся. Девушка все так же каменно сидела, положив руки на колени и глядя прямо перед собой. Ее лицо было похоже на скорбную театральную маску: кончики губ книзу, между бровями вертикальные морщинки.

Он знал, кто она. Ее звали Кира, она была с соседней кафедры. Один раз они, кажется, пили кофе за одним столиком в буфете. Кажется, даже поговорили. Расписание, отчеты, все такое. Она тогда показалась ему красивой. Она и сейчас была ничего себе, если бы не тоскливо-надменное выражение лица. Ну и ладно. Наплевать. Надо выпить, а потом поехать домой, с женой мириться, раз тут не обломилось. В кухне должна быть кошелка с вином, которую он лично принес.

В кухне он наткнулся на Юру Грунского, хозяина квартиры.

– О, – сказал Грунский. – Вот и ты. Это класс. Слушай меня. Ты можешь с этой дурой что-нибудь сделать?

– Что?

– Да что хочешь. Чтоб она не сидела с кислой рожей. Она меня раздражает! Пусть танцует, пьет, хохмит. Или пускай валит.

– Блин. А зачем ты ее пригласил?

– Мудак был. Она сама напросилась. Мы стоим с Котей, договариваемся. А она вдруг: «Позовите меня тоже». Так внезапно. Кто она мне, всем нам? Даже странно. Рожа такая грустная. Я сказал: «Ну, приходи». Минутная слабость, типа.

– Ну и?

– Вытури ее, а? Выгони к херам! Или развесели. Сделай что-нибудь! Не могу!

– А почему именно я? – обиделся Женя.

– А потому что ты все равно один пришел! – тихо засмеялся Грунский. – Она тоже одна. Я с Ларкой, Костик с Балясиной, Куня с Аликом, так что она твоя! Вперед, не плача!

Ткнул его в плечо и убежал.

Хорошо.

– Кира, – сказал Женя, снова усевшись рядом с ней. – Что ты скисла? Давай веселиться. Мы будем петь и смеяться, как дети! Попробуем потанцевать. Не умеешь? Не беда! Пойдем на кухню, винца попьем. Или в ванную, а?

– Зачем в ванную? – она на полном серьезе нахмурилась.

– Поплаваем немножко.

– Отстань, – буркнула она. – Глупо шутишь!

– Хорошо. Тогда серьезно. Кира, у тебя что-то случилось? Что ты как на похоронах любимой тети?

– Чего тебе надо?

– Веселись, – повторил он. – Пей, пой, прыгай. Можешь, хочешь, будешь? Тогда вперед. Полминуты на перевстряску. Или уматывай. Я серьезно говорю. Я тебя провожу. На такси до дома. Решай.

– Спасибо, – мрачно сказала она и встала с дивана.

– Юра! – крикнул Женя хозяину. – Мы с Кирой пойдем прогуляемся.

Они стояли на остановке троллейбуса.

– Может, сама доедешь? – спросил Женя.

– Ты обещал, – сказала она.

– Ладно.

Она жила далеко и неудобно.

Попросила довести ее до квартиры. Женя оставил такси ждать.

Дверь в квартиру была открыта. Кира приложила палец к губам и на цыпочках вошла в дверь. Женя пошел за ней следом. Там была нищая и захламленная комната: коробки, сломанное кресло, сдохшие цветы на окнах. Диван, покрытый дырявым пледом. Из другой двери вышел жирный мужик лет сорока-пятидесяти, в пижаме. Под мышкой у него, свисая с полусогнутой руки, торчал сонный годовалый ребенок, пялил голубые глазенки.

– Ну? – заорал мужик. – Нагулялась-натаскалась? Нашлюхалась-натрахалась? Кому морду бить? Тебе? Или хахалю твоему? – он повернулся к Жене.

– Не бойся, – сказала Кира. – Он только орет, а драться не умеет и не любит. Он сам боится в морду получить.

– Чтоб ты сдохла! – заорал мужик. – Мальчик три раза обосрался!

– Сам ты обосрался, – мрачно сказала Кира.

– Сука! – закричал мужик и попытался ударить Киру ребенком по голове.