Люси Кристофер - Взаперти

– Кто знает, что я здесь? – спросила я.

– Никто. Никто и нигде о нас вообще не знает. Мы посреди австралийской пустыни. Нас даже на картах нет.

Я с трудом сглотнула.

– Чтобы чего-нибудь не нашлось на картах – так не бывает.

– Бывает.

– Врешь.

– Не вру.

– Как же ты тогда привез меня сюда?

– На машине, ты лежала сзади. Долгий был путь.

– Без карты?

– Сказал же, – прошипел ты. – Ехать пришлось долго.

– Я бы запомнила.

– Я принял меры, чтобы этого не случилось.

С ответом я не нашлась. Ты поспешно отвел глаза, я отступила на шаг. И вспомнила химическую вонь тряпки на моем лице. Туманное оцепенение и тряску в машине. Тошнотворно-сладкие шоколадные конфеты. Порылась в памяти, чтобы выудить еще что-нибудь, но напрасно. Помотала головой, на самом деле ничего не желая вспоминать. Отступила на шаг в темноту и прислонилась к книжным полкам. Голова шла кругом. Я терялась в догадках, что ты скрываешь от меня. Сколько у тебя еще страшных маленьких тайн?

– Кто-нибудь наверняка тебя видел, – шепотом сказала я.

– Вряд ли.

– В аэропортах есть камеры… сейчас везде ведется видеонаблюдение.

– Только в центре Лондона – камер там тысячи. Хотя большинство не работает. – Ты поднял лампу. Резкие тени упали на лицо, залегли под глазами темными линиями.

– Меня будут искать. Родители подадут в розыск.

– Скорее всего.

– Знаешь, они ведь не абы кто.

– Знаю.

– У них есть и связи, и деньги. Они обратятся на телевидение, распространят мои фотографии по всему миру. Кто-нибудь да узнает меня.

– Маловероятно. – Ты поднес лампу ближе ко мне, я ощутила ее жар. – Ты же провела почти всю дорогу в машине, под тентом.

У меня вновь защемило в груди, едва я представила свое тело – согнутое, скорчившееся, брошеное в машину, как багаж. Пошлый ужастик, только до сцены с ножом дело еще не дошло. Я скрестила руки на груди. Как получилось, что я совсем ничего не помню? Если не считать слабых проблесков. Неужели дрянь, которой ты меня напичкал, была настолько сильной? Я невольно попятилась к двери.

– В аэропорту кто-нибудь тебя да увидел. – На самом деле я говорила сама с собой. – И меня тоже. Ты просто не мог пройти все посты безопасности, и чтобы никто…

– Если бы тебя и увидели, то не узнали бы.

– С чего вдруг?

– На тебе был парик, темные очки, туфли на каблуках, другая куртка. Я предъявлял за тебя паспорт на чужое имя. А твой прежний оставил в мусорном баке.

Ты шагнул ко мне. Я вспомнила этот взгляд, выжидающий. Тогда в кофейне я на него купилась. Но на этот раз нет. Я обернулась к полкам: энциклопедия австралийских млекопитающих стояла в нескольких дюймах от моего лица. Мелькнула мысль, не швырнуть ли ею в тебя.

– Твой рюкзак мы тоже выбросили в мусор, – добавил ты. – Не помнишь, как переодевалась, как надевала юбку? Не помнишь, как трогала меня? Тогда всё это казалось тебе забавным.

Во рту стало кисло, словно меня сейчас вырвет. Ты сделал шаг в сторону и очутился между дверью и мной. Я схватилась за талмуд про млекопитающих.

– Ты теперь новый человек, Джем, – бормотал ты. – Прежняя осталась в прошлом. Это твой шанс начать всё заново.

– Меня зовут Джемма, – шепотом возразила я. Книгу я угрожающе держала перед собой. Тоже мне оружие! – Ничего такого я тебе не позволяла.

– Позволила, и тебе это понравилось.

Ты сделал еще один шаг и теперь стоял совсем близко. Я отшатнулась, прижалась к книжным полкам, вдавилась в них спиной. Ты протянул руку и коснулся моей щеки. Я испугалась. И попыталась прикрыться поднятой книгой.

– Ты была такой сговорчивой – помнишь? – шепнул он.

– Нет…

От прикосновения моя щека пылала. Стиснув зубы, я ответила на взгляд. Да, я действительно всё помнила. И от этого было особенно тошно. Я помнила, как рассмеялась, когда ты наклонился и что-то надел мне на голову. Помнила и одежду, и твою спину. Как сильно хотелось поцеловать тебя. Я зажмурилась. Из горла вырвался стон, я вдруг присела на корточки и забилась под книжную полку. Ты приложил ладонь к моей спине.

Я извернулась и накинулась на тебя, целясь в подбородок. Вложила в удар всю силу, чтобы тебя оттолкнуть.

– Ненавижу! – выкрикнула я. – Ненавижу!

Ты сразу же отдернул руку, будто обжегся.

– Может, всё еще переменится.

И унес с собой лампу, оставил меня, скорчившуюся в темноте под книжной полкой.

Ночью снова не спалось. Но не из-за жары. По ночам у тебя дома никогда не бывало жарко. И не из-за темноты. Я раздвинула занавески, нестерпимо хотелось увидеть лунный свет.