Лиз Тренау - В любви и на войне [litres]

– Элис Палмер. Рада познакомиться, – она протянула руку.

Сначала девушка, казалось, растерялась, но потом взяла себя в руки.

– Привет. Я – Руби. Руби Бартон. – Она протянула руку, чтобы пожать протянутую ладонь, но тут ее шляпа слетела с головы и закружилась по палубе, как осенний лист, сорванный ветром с дерева.

– Черт возьми! – воскликнула Элис и кинулась за шляпой.

Стайка чаек вилась над головой, словно насмехаясь над девушкой. Шляпа летела все дальше, подхваченная ветром. «Еще мгновение, – подумала Элис, – и она улетит в море, тогда придется извиняться перед бедной малышкой, которая будет вынуждена до конца путешествия ходить с непокрытой головой». В этот момент, когда Элис уже решила, что все пропало, шляпка зацепилась за брезент, которым была накрыта спасательная шлюпка, и, сделав отчаянный рывок, Элис смогла ее схватить.

– Я уж думала, что все кончено, – крикнула она, размахивая шляпой над головой, словно лассо.

Девушка подскочила к ней:

– Спасибо огромное! Я такая неловкая.

– Вот, возьми одну из моих шпилек, – сказала Элис, вытаскивая шпильку из своих волос.

– Нет, ну что вы!

– Да ладно, у меня еще пара есть.

– Ну, если вы настаиваете. Вы очень добры. Я об этом как-то не подумала. Я впервые в море.

– Никогда раньше не путешествовала на кораблях?

Девушка покачала головой.

– И никогда прежде не покидала Британию?

– Никогда.

– А там на поезде это были твои предки?

Девушка вопросительно на нее посмотрела.

– Прости, я имею в виду, это были твои родители? – Для Элис оставалось загадкой, как британцы порой не понимали языка, который сами же и придумали.

– О нет. Это просто попутчики в моем путешествии.

– «Томас Кук»?

Девушка кивнула.

– Ну и ну! Я тоже в этой группе. Путь в Остенде и на поля сражений? Значит, ты путешествуешь одна?

Очередной мощный порыв ветра угрожал лишить головных уборов уже их обеих.

– Что скажешь, если мы спустимся вниз и выпьем кофе или еще чего-нибудь?

Вряд ли эта девушка окажется ей идеальной компанией, подумала Элис, когда они неуверенно двинулись к лестнице, ведущей в кают-компанию первого класса. Но она, по крайней мере, примерно ее возраста и путешествует тоже одна. Это лучше, чем совсем никого, хоть будет с кем словом перекинуться.

У входа в гостиную Руби задержалась.

– Я не могу туда зайти, – прошептала она. – У меня билет не первого класса.

– Не волнуйся, – ответила Элис. – Ты ведь со мной, не так ли? Никто не проверяет. И другие залы не такие уютные. Идем, я умираю от голода, а до ужина в отеле еще очень долго. Что ты будешь?

Элис настояла, что сама заплатит за их напитки (кофе для себя и чай для Руби) и за тарелочку тостов с маслом. Она наблюдала за своей новой знакомой, которая поглощала тосты, как изголодавшийся ребенок. Хотя девушка была похожа на вчерашнюю школьницу, Элис заметила на ее пальце обручальное кольцо.

– Не хочешь рассказать, зачем ты отправилась в это путешествие? – спросила Элис. – Полагаю, не потому, что мечтаешь увидеть красоты Брюгге или позагорать на пляже в Остенде?

Девушка опустила голову, уставившись на свои колени, и повисла неловкая пауза.

«Ой, опять лезу не в свое дело!»

– Извини, мне не следовало лезть с расспросами. Мои английские друзья всегда говорят мне, что я слишком прямолинейна.

Снова наступила тишина.

«Боже, это будет тяжелая работа».

– Хочешь, расскажу, почему я туда еду?

Наконец ответная реакция. Девушка подняла на нее глаза, на лице появилась несмелая улыбка, которую Элис приняла за согласие. Она достала фотографию брата, которую сделали пять лет назад, когда брату исполнилось восемнадцать. Он тут выглядел таким молодым, таким счастливым рядом с Амелией, и казалось, что ему не было дела до всего остального мира. Это было словно в другую эпоху.

– Какой красивый! Он был вашим?.. – Руби заколебалась, щеки вспыхнули румянцем. – Я хотела сказать, он ваш…

– О нет, – быстро возразила Элис, – это мой младший брат Сэм и его подруга. Вскоре после того, как была сделана эта фотография, она отправилась путешествовать в Европу – ну, знаешь, осмотр достопримечательностей и все такое. Тут началась война, и ей пришлось возвращаться домой. Немцы подорвали корабль, на котором она плыла, «Лузитанию». Ты слышала об этом?

Руби кивнула.

– Мы все думали, что после этого США вступит в войну, но наш славный президент раздумывал. Бедный Сэм был раздавлен, он просто не знал, что с собой делать. Она была такой красивой девушкой, он с ума по ней сходил. Никому из нас не верилось, что она погибла. Он бросил колледж и заговорил о том, что собирается внести свою лепту в войну с немцами. Он говорил, что ему больше незачем жить. Конечно, папа был против этого и мама тоже – только при одной мысли об этом у нее прихватывало сердце. Я думаю, они надеялись, что Сэм сможет пережить утрату и одумается. Он и правда замолчал об этом на месяц или два. А потом просто ушел из дома. Записался в армию вместе с канадскими добровольцами, под чужим именем, я думаю.