Джером Чарин - Смуглая дама из Белоруссии

— Жвачку принес? — спросил Хайми и вынул два десятицентовика. — Дай две штуки.

— Две! Я по две не продаю. Наскребешь на десяток, свистни.

— Погоди, — сказал Алби, — мне двадцать пять штук.

— Что? — переспросил я. — Что?

— Что слышал.

Надо признать, Алби, даром что ишок ушастый, тоже парень не без фасона.

— Ну, гони двадцать пять жвачек.

Я решил его слегка помурыжить и сказал:

— А налички-то хватит?

— Не боись, — сказал Алби и отсчитал двадцать пять десятицентовиков.

Обчистил, наверное, чью-нибудь копилку. Но мне было плевать, откуда у него деньги. Хорошо, я взял жвачки с запасом, не то упустил бы такую шикарную сделку. Я отдал Алби двадцать пять жвачек, и Хайми стал клянчить у него.

— Алби, ну продай мне одну штучку!

— Да запросто, — сказал Алби, — двадцать центов — и она твоя!

Деваться Хайми было некуда: я-то ему продавать не хотел, так что он мигом заткнулся и отдал Алби двадцать центов за одну жвачку. После этого мы вместе пошли в класс. Шварци, видать, совсем слег: в классе его не было. А Липпи и Сеймур Пинковиц буянили — ну прямо сбесились. Кидались стульями и все такое. Сеймур чуть не расколошматил радиоприемник Шварци! А потом залез на учительский стол и заорал:

— Внимание, внимание! В эфире «Цурес ба лайтен».

И все как грохнули, даже Липпи. А Липпи трудно рассмешить. В дверях показался какой-то ржачный толстенький бородатый человечек в ермолке. Сеймур решил, что это важная шишка, и спрыгнул со стола. Толстенький человечек, переваливаясь, как утка, прямо в пальто вошел в класс и сказал, что он раввин, из центра, и будет сегодня заменять Шварци. Поначалу мы решили, что знатно повеселимся. Ждали только знака от Лео. Но Лео молчал, и я решил начать первым.

Я сказал:

— Ребе, мы будем слушать «Цурес ба лайтен»?

— Нет, — сказал раввин. — Сегодня у нас лекция.

— Лекция? — переспросил Сеймур Пинковиц. — Фуу!

И пару раз пфукнул. Но Лео так на него зыркнул, что он мигом притих. Раввин подошел к учительскому столу, встал перед ним, обвел нас всех взглядом, хлопнул в ладоши и сказал:

— Мальчики, ох и муки вас ожидают, даже и не спрашивайте меня какие!.. Даже и не спрашивайте!

Мы вообще не врубились, о чем он. Сеймур сказал:

— Какого-то чокнутого они нам прислали из центра…

И тут раввин спросил:

— Мальчики, разве вы никогда не слышали о Геиноме? [36] Ад ( ивр. ).

— Те какоме ? — спросил Сеймур.

— Геиноме!

Никто не знал, что такое Геином, один я поднял руку:

— Ребе, я о нем знаю… Геином — это такое место, куда попадают такие неслухи, как мы! В Геиноме нет конфет, жвачки и всего остального, там у тебя становится лицо как у жабы и хвост как у обезьяны, и тебя там держат до тех пор, пока не дашь слово никогда больше не озорничать!

Я думаю, Пиноккио и тех ребят как раз в Геином и отправили. В общем, все животики надорвали. Даже Липпи посмеивался. А раввин молча стоял, накручивал бороду на палец и ждал, пока мы нахохочемся. И мы довольно быстро угомонились. Тогда раввин оставил свою бороду в покое, улыбнулся и на весь класс заявил, что я во многом прав: Геином такой и есть.

Сеймур застучал ногами:

— Ура Бенни! Медаль ему! Ура…

Но Липпи мигом его оборвал:

— Заткнись, Сеймур! Пусть раввин скажет!

— Геином — это место, где вас ждет кара, но ни мальчиком, ни даже взрослым мужчиной туда не попадешь… Туда попадают лишь после смерти.

И раввин принялся рассказывать о Геиноме, причем довольно интересно, все слушали. Даже Сеймур притих.

— Геином, — сказал раввин, — находится далеко на западе, и в нем так жарко, что он даже в Солнце дыру прожег бы.

Раввин изобразил руками дырку и сказал:

— Дьявол меня побери, если я лгу!

А уж если раввин так говорит, значит, точно все по правде.

— Мальчики, вы знаете, почему солнце по вечерам делается красным?

Никто не знал, а я не сумел придумать смешной ответ и просто спросил:

— Почему, ребе?

— Потому что оно проходит над вратами Геинома.

— Да ну! — сказал Сеймур. — Ни фига себе!

— В Геиноме семь залов, и в каждом зале — жар, вихри. Каких только пыток там нет! От одной только мысли о них меня бросает в дрожь. — И раввин задрожал. — И хотя Геином охвачен пламенем, в нем темнее, чем в самую темную ночь. Ни единый луч света не проникает в Геином. Нет, мальчики, такого вы даже представить себе не сможете.

— А кто там главный, а, ребе? — спросил Сеймур.

— Дума, — ответил раввин. — Главный там Дума. Это особый ангел, он летает меж мирами и вносит в свой список всех, кого после смерти отправят в Геином.