Энн Пэтчетт - Прощальный фокус [litres]

Красная полоса шрама была все еще заметна, как и точечки по обеим ее сторонам – места входа и выхода ниток.

Го осторожно провел по шраму пальцем.

– Аккуратный какой.

– Как вы можете так точно помнить, как выглядит ваш дом? – спросил Гай.

– А разве ты, как выглядит твой дом, не помнишь?

– Помню, конечно. Но нарисовать бы не смог. Запутался бы.

– Думаю, у меня хорошая память на здания. Как бывает память на лица.

Сабина склеила вместе два куска картона, слегка надрезав один в нескольких местах – здесь будут подоконники, а завтра она поищет, из чего можно сделать оконные стекла. Сабине еще не приходилось изготавливать макет здания, в котором она жила. Да и вообще за макеты уже существующих зданий она бралась редко. Делать такие макеты – значит брать на себя дополнительный груз ответственности, ведь твое творение неизбежно будут сравнивать с оригиналом. Обычно заказчику от макета требуется лишь общий замысел, прикидка. Но стоит замыслу облечься в бетон и сталь, и его миниатюрное изображение превращается в драгоценность.

В первый вечер Сабина не делала ничего особо интересного: чертила планы, резала и выкладывала стены, чтобы высохли за ночь, но Го и Гай сели рядом за стол и глазели на нее не отрываясь, как на экран телевизора. Ближе к ночи Китти проверила их уроки и отправила мальчиков в комнату Парсифаля, хоть они уже давно вышли из того возраста, когда дети отправляются в постель по приказу взрослых. После этого Китти достала из шкафа в коридоре одеяла и подушку и принялась стелить себе постель на диване.

– Тебе необязательно ложиться тут, – сказала Сабина. – Ты легко можешь разместиться в комнате Берти.

– Ну, а к себе я ее не пущу! – развела руками Дот. – Всякому гостеприимству есть пределы.

– Я много ночей провела на этом диване, мне здесь удобно.

Сабина поднялась, чтобы смыть с бритвы и с рук следы клея.

– Что ж, если передумаешь, то знаешь, где я буду.

Предложение ее было не вполне искренним. Сабину больно задели слова Китти, и раз та желает спать на диване, то пусть так и будет. Вытерев руки разрисованным синими уточками кухонным полотенцем, Сабина сообщила:

– Я иду спать.

– И я за тобой следом, – сказала Дот. «Стаканчик на сон грядущий» она Сабине не предложила. Этот ритуал они выполняли, лишь когда все остальные улягутся.

Китти, которая, стоя посреди гостиной с ворохом одеял в руках, сильно смахивала на жертву стихийного бедствия, пожелала им спокойной ночи.

Комната Берти была некогда комнатой Китти. Дот и Эл спали в комнате рядом, а Парсифаль – напротив по коридору. Так обстояли дела до великого спального переселения: Эл отправился на кладбище, Парсифаль на койку в Лоуэлле, а Китти переехала в комнату напротив, уступая место своей еще не рожденной малютке-сестре. А может быть, она просто хотела оказаться в комнате брата и остаться там, когда он вернется домой, чтобы спать с ним рядом в одинаковых узких кроватях.

Сабина и сама, лежа в его комнате, представляла, что каким-то волшебным образом они с Парсифалем теперь вместе и готовы вдвоем встретить все опасности, с которыми раньше ему приходилось сражаться в одиночку. Двуспальная кровать Берти по сравнению с узким мальчишечьим ложем была просто необъятной. Сабина крутилась и ворочалась, пытаясь найти хоть какой-то приют на этой бескрайней матрасной равнине. Как удавалось ей уснуть в гигантской кровати Фана и Парсифаля? Человеку, когда он один, широкая постель не нужна. Сабина взяла вторую подушку и подложила под спину, пытаясь создать хоть какое-то ощущение тесноты. Интересно, что там в комнате напротив, у мальчиков, – болтают они или дерутся, спят или делают вид, что спят? До конца ли они понимают, где они и что с ними?

Она обхватила подушку и закрыла глаза. Представила, как вернется домой, как ночью Кроль будет утыкаться ей в спину. Представила, как родители ждут ее в аэропорту, приехав чуть ли не на час раньше положенного из страха застрять в пробке.

– Сабина?

Из приоткрывшейся двери в комнату проник свет, и чей-то темный силуэт встал на пороге. На какую-то долю секунды Сабина подумала, что это вернулась Берти. Представила, как придется ночевать, свернувшись клубочком в коридоре.

– Ты спишь?

– Нет.

Вошла Китти в темной футболке и шортах – или в пижаме? В темноте было не разобрать. Села на краешек постели. Лицо отвернуто в сторону, руки сжимают колени.

– Ты что, решила не спать на диване? – шепнула Сабина, очень тихо, стараясь не разбудить тех, кто все-таки спит. Стены в доме обеспечивали звукоизоляцию не лучше японских ширм.