Макс Фрай - Не мешки [litres]

Вчера шли по ярмарке уже в темноте, под колокольный звон, больше похожий на бурю, как будто звонарь кафедрала мало того, что сам напился, так ещё и привёл на колокольню пьяных друзей. Сквозь этот штормовой звон и ярмарочный гомон до нас донёсся далёкий звук трубы, такой чарующий, что мы решили: наконец-то Гаврюшенька нашёл продолбанную трубу, и сейчас всем покажет (а мы поглядим).

Сегодня при свете дня давешний архангел Гавриил оказался немолодой тётенькой в розовом спортивном костюме. Я не пророк, мне лень восходить на гору, поэтому просто запишу: этот мир в очередной раз спасён (неизвестным для меня способом, а как ещё).

Я сейчас живу, как будто иду по канату, по которому не умею ходить, поэтому прежде, чем сделать очередной шаг, проснуться в новый день, приходится своей волей (больше нечем) превращать канат как минимум в доску, а лучше – в твёрдую землю, а ещё лучше – в широкий пирс, такой длинный, что его конец сливается с горизонтом, а горизонт, как мы знаем из учебников, недостижим.

Жизнь стала совсем прекрасная, как померанский шпиц, которого совершенно невозможно держать дома, потому что человеческое сердце просто не способно вместить столько умиления сразу: вот так каждый день приходишь домой, смотришь на ЭТО и начинаешь рыдать, причём с каждым днём рыдаешь всё горше, потому что сердце растёт и вмещает больше и больше умиления; ну, потом разорвётся, конечно, если повезёт.

И жизнь моя тоже примерно такая: чем дальше, тем больше её вмещается в сердце, а теперь к остальному невыносимому добавились первые красные виноградные листья, мы их видели сегодня во дворе на Руднинку, самое время садиться и рыдать, но я не умею это упражнение, просто не знаю, с чего начинать. Ну и вообще, взрослые люди не плачут, и мачо не плачут, и солдаты, и космонавты, и водители трамваев, и мусорщики в красивых оранжевых жилетах, и сантехник Геннадий не плачет, они мне пример. Плачет только Таня, уронившая мяч в Ахерон, и ещё самураи в разгар цветения сакуры; можно я буду как будто Таней, или, на худой конец, самураем? – Нет, нельзя, – говорят.

У меня долгое время было нелепое заблуждение насчёт домашних котиков (на самом деле, вообще всех домашних зверей) – жалко их, живут какой-то странной выморочной жизнью, явно не той, под которую их затачивала природа, трудно должно быть им.

Но вчера, когда мы с другом гладили золотисто-розовую агаму, одновременно прикидывая, как вообще с её точки зрения выглядит этот странный процесс – приходят какие-то непонятные гигантские твари, излучающие любовь, отрывают тебя от твёрдой надёжной земли, прижимают к холодным (пальто с мороза) телам, чешут хребет, издают странные звуки, это же обосраться можно на самом деле (но ящерице агаме всё очень понравилось, она даже съела в нашем присутствии жирного червяка, а трапеза для агамы процесс интимный, так что нас практически определили в члены семьи) – короче, до меня вдруг дошло, что жить не той жизнью, под которую тебя заточила природа – это же шаг за свои пределы. Вызов программе интересов вида. Вообще самое крутое, что может случиться, просто людям как-то по умолчанию этого желаешь, а зверям почему-то нет. А они в этом смысле точно такие же. Опыт выхода за пределы нужен всем.

Надо хоть иногда, хоть что-то записывать, – постоянно говорю себе я. Потому что – ну ёлки. Оно, конечно, по-любому исчезнет во времени, как слёзы под дождём , но пока записываешь, можно на пару секунд не то что даже поверить, скорее, почувствовать, что (как будто) всё-таки не совсем.

Иногда я думаю (не планирую, а просто безответственно думаю по причине врождённой неугомонности), что можно было бы отлично жить где-нибудь ещё (например, у какого-нибудь видимого, разнообразия ради, моря). И мой город мгновенно реагирует внятным, как толчокинг в мордер , ощущением: ну и вали, больно надо, без тебя обойдусь.

Конечно обойдётся, вообще не вопрос. Мы с ним оба такие, без кого угодно запросто обойдёмся. Поэтому я не сержусь, а только устало думаю: вот интересно, ты правда хочешь быть тем, кто без меня обойдётся?

Вот кто бы спрашивал, – сердито думает город. – Своей дурной башке задай тот же самый вопрос!

Да чего тут задавать, если честно. От того варианта меня, который без этого города обойдётся, я пожалуй запрусь в подвале (и кошек с собой возьму).