Юрий Поляков - Три позы Казановы

Немедленно в Москву под видом учёных-славистов якобы на конференцию «Русская поговорка в свете структурного анализа» прибыли диверсанты и выкрали Змеюрика. Это оказалось совсем не сложно, так как Юра Шмаков вступил с Самантой в переписку и проболтался, что динозавра из живого уголка забрали в Палеонтологический музей, который фактически не охранялся, если не считать старика вохровца, контуженного ещё в финскую войну. Современный читатель, особенно молодой, привыкший ксекьюрити даже у дверей общественного туалета, может мне не поверить. Но честное благородное слово, я жил в Советском Союзе и помню: даже сберкассы никто не сторожил, не говоря уж о школах и детских садах!

Гораздо труднее оказалось вывезти ящера за пределы СССР. Динозавр рос стремительно, достигая уже размеров крупного аллигатора, и, усыпив гигантской дозой снотворного, его едва уместили в контейнер дипломатического багажа, досмотру не подлежащего. Затем на подводной лодке Змеюрика переправили в Штаты и спрятали на строго охраняемом ранчо, где уже томилась в огромной клетке его будущая подруга, словно в насмешку названная американцами Фрида, от английского freedom – «свобода». Над Советским Союзом нависла страшная угроза.

…И вот однажды вечером в квартиру, где Юра жил с матерью Лией Ивановной, позвонили люди в штатском.

– А в чём дело? – шумно забеспокоилась женщина.

Оставленная супругом, она сделалась нервной, а Юра, лишившись отцовского воспитания, совершил несколько неблаговидных поступков и озаботил сотрудников детской комнаты милиции.

– Ваш сын переписывается с американкой и выдал государственную тайну… – прозвучал суровый и совершенно неожиданный ответ.

Лия Ивановна с пониманием испугалась (её бывший муж увлекался антисоветчинкой) и побежала собирать сыну смену белья, а также провизию на первое время. Но один из пришедших, пожилой интеллигентный мужчина в массивных очках, к которому остальные уважительно обращались «Юрий Владимирович» или «товарищ председатель», успокоил встревоженную мать:

– Не волнуйтесь! Я просто поговорю с тёзкой. Вы позволите?

– Да, конечно…

Оставшись наедине с мальчиком, Юрий Владимирович очень серьёзно спросил:

– Ну-с, молодой человек, рассказывайте, что было у вас с Самантой Смайл?

– Ничего… – пролепетал подросток.

– Родину обманывать нельзя! – «Товарищ председатель» грустно смотрел на подростка сквозь толстые дымчатые стёкла.

– Всего один раз…

– Конкретнее!

– Два раза…

– Ещё конкретнее! – поморщился Юрий Владимирович.

– Целовались.

– И всё?

– Нет.

– Что ещё?

– Ещё она просила потрогать её там…

– Там? Это хорошо!

– Правда? – удивился мальчик. – Вы только Ленке Зайцевой ничего не говорите, ладно?

– Не скажу, тёзка, не бойся! А теперь слушай меня внимательно! Готовится ответная поездка учеников вашей школы в Америку. Жить вы будете в семьях. Прямо сейчас, при мне, напиши Саманте, что ты не можешь забыть ваши поцелуи, но особенно то, что у неё там!

– Я не знаю, как это по-английски, – смутился ребёнок.

– Мы подскажем. Напиши, что очень хотел бы пожить в её семье. Понял? Остальные инструкции получишь позднее… – и он вручил Юре обычный транзисторный приёмник «Сокол» в кожаном футляре. – Запомни: прибор должен быть всегда включён и настроен только на эту волну, – Юрий Владимирович постучал ногтем по красной стрелочке.

– А если сядут батарейки?

– Не сядут. Я умру, ты на пенсию выйдешь, а они всё ещё не сядут… Наука! – впервые за всё время их разговора улыбнулся «товарищ председатель». – Твой позывной – «Орлёнок». Мы – «Гнездо».

Не стоит рассказывать, как тщательно готовили делегацию школьников, как учили вести политические дискуссии, ходить по трое, не терять сознание при виде немыслимых магазинных витрин. В Америке Юра поселился в доме Бобби Смайла, преуспевающего торговца ортопедической обувью. Пегги Смайл, пышноволосой блондинке с формами куклы Барби и белоснежной, как сантехнический фаянс, улыбкой, русский мальчик сразу понравился. Одобряя выбор дочери, она кормила его пудингами, приговаривая: «Ешь, бедненький, в России дефицит, у вас все, кроме членов партии, голодают, не так ли?» Юра, конечно, возражал, с трудом рассказывая по-английски о продовольственной программе, принятой на недавнем съезде КПСС. В свободное от дискуссий время он купался в бассейне, бегал по зелёной лужайке наперегонки с Сэмми и томился в гостевой спальне, пятой по счёту, прислушиваясь к молчащему приёмнику «Сокол».