Паскуале Ферро - Запахи моих воспоминаний

Через два часа я был в Милане и прямо с вокзала пошел домой к Винченцо-Бесстыднице. Я ей все рассказал, и она подытожила: Это была она, Стефания! Я тут пустила в ход все средства. Обнаружилась квитанция со штрафом, выписанным у дома Доры, а припаркованная машина принадлежит Стефании, у меня есть копия протокола, который неожиданным образом вдруг исчез из архива. Стефания из очень могущественной семьи. Ты правильно себя вел… ты принял их правила, но также предъявил и свои… Но… одно у меня не сходится… я, конечно, не уверена, но до Стефании в здание зашел какой-то мужчина… неизвестный мужчина… может быть, он шел в другую квартиру… Я еще поспрашиваю… В любом случае это была она, сейчас наберись сил и иди домой… Давай, маленький мой.

Я открыл дверь квартиры. Ледяной холод проник под кожу, добрался до горла, перекрывая мне возможность дышать, я разглядел труп Доры. Нет! Я не смогу провести здесь всю ночь, мне не хватит духу, я ушел.

Я бродил по городу, была уже глубокая ночь. Я решил позвонить Мауро, он был на дежурстве. Встретимся позже — сказал он, мы встретились как обычно в баре. Я ему все рассказал (почти все), я ничего не сказал о Винченцо-Бесстыднице. Мауро отреагировал очень жестко.

Он не выказал никакого сожаления. Я ведь говорил тебе, что мне не нравится эта женщина! В какую передрягу ты влип… у кого сейчас улики, куда ты их положил? Я сказал, что они спрятаны в надежном месте, от такого недоверия Мауро ожесточился еще больше: Если ты мне не доверяешь, почему тогда позвонил? Послушай моего совета, иди домой и сразу же заявляй в полицию… Мы с тобой никогда не встречались. И Мауро ушел, не попрощавшись.

Между тем рассвет был уже близко. Я вернулся в квартиру и позвонил в полицию.

Это было ужасно. Сначала приехала одна машина, потом набежало несколько десятков человек. Я был в оцепенении, наконец, приехал адвокат и ближе к вечеру увезли Дору. Один из полицейских обнаружил под кроватью котенка, мертвого, с размозженной головой… Стефания ненавидела его.

Меня отвезли в центральное управление, где подвергли нескончаемому допросу. Я ответил на все заданные вопросы: Я позвонил поздно… но… только потому, что последние два дня я провел в Болонье вместе с подругой Доры.

Меня арестовали и после четырех месяцев предварительного заключения меня выпустили на свободу. Следствие, вскрытие — все указывало на мою невиновность. Начался суд. Приговор: осужден на полтора года условно. Прежде я не имел судимостей и много других смягчающих вину обстоятельств… мне помогли.

На меня повесили статью 412 уголовного кодекса «сокрытие трупа»; в общем, все вышло так, как предполагал адвокат, то есть несколько месяцев и дальше все останется только в страшных воспоминаниях (вот что значит «сила власти»!).

После суда брат Стефании назначил мне встречу в Болонье. Я передал ему письма и мобильный Доры… моей Доры.

Все произошло так, как и предвиделось. Но я изменился.

За всеми этими испытаниями я совсем забыл об обещанном вознаграждении…

Проверь, через несколько дней на твой счет будет сделан перевод, а потом, спустя пару месяцев, еще один и в конце концов последний… все переводы от имени одной благотворительной организации… Итак мы закрываем эту тему… навсегда!

Я вернулся в Милан и удостоверился, что деньги были переведены… огромная сумма… я купил однокомнатную квартирку в центре города. Я не хотел оставаться в прежнем доме. Впрочем, я и так там больше не появлялся с самого дня ареста. Я жил в убогом пансионе. Я только взял с собой компьютер, подаренный Дорой…

Наконец-то этот кошмар закончился, теперь мне нужно было начать новую жизнь…

Я продолжил посещать курс информатики, прерванный в связи со всеми свалившимися на меня несчастьями, которые закрутили меня в вихре судебных разбирательств. Другие студенты странно смотрели на меня и держались в стороне (конечно же, из газет они узнали, что произошло). Только одна девушка глядела по-другому, с улыбкой, я с удовольствием отвечал ей тем же.

Мне было необходимо общаться с кем-нибудь. Мауро, Винченцо-Бесстыдница, Маркус были частью моего прошлого, слишком горького. Они напоминали мне о Доре. Поэтому я сам отдалился от них. Мне было слишком больно.

Иногда я звонил Бесстыднице, чтобы рассказать о своей жизни, делах. На самом деле она мне очень помогла, а потом я очень привязался к этому гибриду грудей и сердца.