АlshBetta - Заточенная в Золотой Клетке [СИ]

— Что это значит?

— Чарли проиграл, любимая, ты останешься со мной. Навсегда.

Белла сама не заметила, как после этого утверждения её губы непроизвольно растянулись в самой очаровательной, прекрасной, счастливой и бесподобной улыбке, на которую она только была способна. Огромные карие глаза смотрели на мужчину с восхищением, с радостью и со счастьем. Великим и непобедимым счастьем.

— Навсегда! — повторила она, целуя ладонь Эдварда на своем лице, а после находя его губы — Навсегда!

— Теперь все будет замечательно, милая, вот увидишь! — едва успел произнести мужчина, прежде чем любящие, мягкие, нежные и страстные губы девушки прикоснулись к его. Скрепляя их в который раз вечным поцелуем, подтверждающим бессмертную и великую любовь. Их любовь.

— Папочка! Папочка! — едва Эдвард вышел из машины, как навстречу ему уже бежали двое из трех самых лучших на свете людей. Пробираясь через кусты роз, и щурясь от солнца, Ренесми и Энтони выбежали к подъездной дорожке, навстречу отцу.

— Зайчики! — Эдвард опустился на корточки, принимая детей в объятья, и поочередно целуя их головы — Любимые мои!

В его голове тут же всплыли воспоминания, о том, как он обрадовался, узнав о том, что Белла беременна. Это случилось уже после того, как он поправился после пожара в особняке. Надо сказать, Белла проявила исполинское терпение, выхаживая его. Конечно, он понимал, что она бы в любом случае это делала, даже если бы шансов на то что он снова встанет на ноги не было — она ведь его любит, очень сильно. Больше собственной жизни: как и он её. Только её слова, её прикосновения помогали ему терпеть ту ужасную боль, причиняемую каждым движением, необходимым для реабилитации тела. Когда было совсем худо, он давал волю эмоциям. И она без устали утирала его слезы до тех пор, пока боль не проходила. День за днем, ночь за ночью — прошел почти год, прежде чем он смог покинуть стены больницы, возвращаясь к нормальной жизни. Он исполнил свою мечту, мечту во имя Беллы, и сразу же после выздоровления переехал с ней в новый дом на Итальянском побережье. Это был уже не особняк, не поместье, не усадьба. Небольшой двухэтажный домик, вмещающий четыре спальни, кабинет, несколько ванных комнат, холл, кухню и столовую. Не было золотого удушливого цвета, не было черного… Все было ярким, радостным, счастливым. Как и их с Беллой жизнь.

Однажды, когда они были на пляже, она опустилась с ним на песок, прикладывая его руки к своему животу, и улыбаясь.

«— Что такое? — спросил он, не понимая в чем дело.

— Это твой ребенок, Эдвард — она улыбалась счастливой улыбкой, а в глазах у неё стояли слезы. Каллен сначала непонимающе смотрел на неё, пока смысл только что сказанных слов доходил до его сознания. Ребенок.

— Ты…? — у него не хватило слов от внезапной вспышки любви в теле, да и Белла быстро кивнула, подтверждая его догадку.

— Любимая, Белла! — он быстро поднялся с песка, прижимая её к себе, и целуя её лицо, руки, шею, плечи: все что видел. Она улыбалась, и негромко всхлипывала — от счастья — перебирая руками его волосы, и вжимаясь в его тело.

Поистине вряд ли когда-нибудь мужчина был так счастлив. Белла была так счастлива. Её мечта подарить Каллену ребенка сбылась. Она беременна. Она станет матерью его детей, она проживет с ним долгую и счастливую жизнь. Жизнь, полную любви.»

Эдвард сладко улыбнулся воспоминанием, следуя дальше, к тем, когда их дети впервые дали о себе знать, шевелясь внутри девушки. Кажется, тогда они плакали от счастья вместе — обнявшись на белоснежной кровати, и обдуваемые ветерком из распахнутых окон, где сияло Тосканское солнце.

Каким же было для них сюрпризом, когда вместо одного, долгожданного первенца они обрели сразу двоих. Девочку и мальчика. Бьющему в них ключу эмоций тогда не было не предела ни конца….

Соединив имена своих горячо любимых матерей, Эдвард и Белла увенчали девочку именем Ренесми, а инициатива назвать мальчика Энтони была выдвинута Беллой. Сначала она обдумывала вариант «Эдвард», но решила для меньшей путаницы переключить свое внимание на второе имя любимого. Они вместе заранее знали, что эти имена принесут удачу их чадам. Никто и никогда не любил так, как любили они. Не у кого не было столько горести, мучений и боли в жизни, как у них. Ренесми и Энтони не придется расплачиваться за грехи родителей, грехов больше нет. Все искуплены.

Пробегали месяцы, счастливые годы, и их дети взрослели. Прошло уже почти восемь лет с тех пор, как Эдвард впервые увидел близнецов. Восемь лет невиданного счастья и радости. Ему было плевать на время — оно для него остановилось — он плыл в безграничной любви и спокойствии, в бесконечном обожании, и переполняющей его сердце нежности и заботе. Заботе о Белле, Ренесми и Энтони. Самых важных для него людей.