Артур Дойль - Сэр Найджел Лоринг; Белый отряд - Романы

— Клянусь апостолом, — воскликнул сэр Найджел, — так оно, должно быть, и есть! Я припоминаю, что этот крестьянин глядел на нас исподлобья и, видно, не желал нам добра. Уверен, что он-то и привел сюда испанцев.

— В таком густом тумане нас не видно, и мы еще успеем выбраться отсюда через дальний конец прохода, — заметил сэр Саймон Берли.

— Будь мы стадом горных коз, — пожалуй, но всадникам там не пройти, — возразил сэр Уильям Фелтон. — Если и в самом деле сюда пожаловал дон Тельо со своими людьми, то нам лучше всего остаться здесь и приложить все усилия к тому, чтобы этот испанский отряд проклял тот день, когда он встретил нас на своем пути.

— Хорошо сказано, Уильям! — с воодушевлением воскликнул сэр Найджел. — Если их так много, то нам представится случай добыть немалую славу и честь. Однако гула что-то не слышно, боюсь, что они направились в другую сторону.

— Или они остановились у входа в ущелье и строятся. Т-сс, слушайте! Они уже совсем близко.

Вглядываясь в туман, воины Белого отряда стояли так тихо, что было слышно, как стекают по скалам струйки воды, как дышат лошади. Вдруг из недр тумана до них донеслось резкое ржание, и последовал протяжный зов трубы.

— Это сигнал испанцев, достойный лорд, — заметил сэр Саймон Берли, — так трубят их доезжачие и псари, давая знать, что зверь не ушел, а притаился в логове.

— Клянусь честью, — заявил сэр Найджел, — если они расположены поохотиться, то мы можем доставить им это развлечение, пока они не протрубят над нашими мертвыми телами. Неподалеку отсюда, посреди ущелья, есть холм, мы можем на нем укрепиться.

— Я подумал об этом еще вчера вечером, — заметил Фелтон, — для такой цели лучше места не найдешь, ибо у него совершенно отвесный задний склон. Он совсем рядом, даже отсюда видно.

Воины, ведя коней в поводу, подошли к невысокому скалистому холму, очертания которого обозначались в тумане. И в самом деле, он был как бы создан самой природой для обороны, ибо передний склон опускался пологими уступами и был усеян громадными камнями, а задний представлял собой голый, отвесный утес высотой около ста футов. На вершине была небольшая продолговатая площадка в сотню шагов длиной и в пятьдесят — шириной.

— Отпустите лошадей, — приказал сэр Найджел. — Для них здесь нет места, а если мы удержим высоту, то после стычки коней у нас будет больше, чем нужно. Нет, вам, достойные сэры, они понадобятся. Эйлвард и Джон-стон, расставьте своих людей цепочкой по краям площадки. Вам, сэр Оливер, и вам, граф Ангусский, я поручаю правое крыло, а вам, сэр Саймон и сэр Ричард Костон, — левое. Я же с сэром Уильямом Фелтоном и нашими ратниками буду удерживать центр. Теперь стройтесь, друзья, разверните знамена и вспомним, что наши души принадлежат богу, наша жизнь — королю, а наши мечи — святому Георгию и Англии.

Едва сэр Найджел произнес эти слова, как туман стал редеть и расходиться, и лишь кое-где его длинные косматые клочья еще ползли над вершинами скал.

Ущелье, в котором они расположились, представляло собой клинообразную расселину, ближе к концу которой находилась небольшая неровная возвышенность, окруженная с трех сторон темными скалами; ее-то воины и заняли. Туман растаял, и яркие лучи солнца заискрились, засверкали ослепительным блеском на доспехах и шлемах большого кавалерийского отряда, который двигался через barranca, от утеса к утесу, меж тем как его арьергард был еще на равнине. Ряд за рядом, шеренга за шеренгой вливалась колонна в горный проход — колыхались знамена, сверкали копья, развевались плюмажи и струились на ветру флажки, а курбеты и скачки боевых коней придавали еще больше оживления всей этой пестрой массе с ее переливающимися красками и ослепительным блеском доспехов. Ликующие крики и качающийся лес поднятых копий возвестили о том, что испанцы наконец увидели своих врагов, попавших в ловушку, меж тем как все нараставший рев труб, треск барабанов и звон мавританских цимбалов сливались в победный гром. И этим отважным и блистательным испанским всадникам было странно видеть горсточку людей на высоте, редкий строй лучников кучку рыцарей и ратников в заржавевших, тусклых от долгой службы доспехах, и говорить себе, что это и есть те самые солдаты, чьи подвиги и слава служили пищей для разговоров у лагерных костров во всем христианском мире. Опершись о свои луки, они стояли неподвижно и молча, а их командиры держали совет тут же перед ними. В их рядах не звенели трубы, но в самой середине строя реяло английское знамя с леопардами, справа — знамя Белого отряда с розами Лорингов, слева, над головами шестидесяти валлийских стрелков, развевалось алое знамя Мерлина с кабаньими головами рода Баттестхорнов. Стоя в лучах утреннего солнца, англичане торжественно и спокойно ожидали действий неприятеля.