Андрей Рубанов - Сажайте, и вырастет [litres]

– Колбасы, – предположил я.

– Правильно. Теперь, если не возражаешь, проведем несложный подсчет. Один раз в две недели ты получаешь продуктовую передачу и я тоже. В каждой по две палки. Так?

– Да, – кивнул я.

– Это восемь палок в месяц, правильно?

Я кивнул еще раз.

– Точный замер каждой конкретной палки, – продолжал щекастый строитель, глядя на меня сумрачно и серьезно, – невозможен, поскольку целыми палки сюда, в камеру, не заходят, а заходят уже порезанными на куски, их режут контролеры при приемке – проверяют, не спрятано ли внутри чего запрещенного… Поэтому мы принимаем длину одной палки, условно, за четыреста миллиметров и получаем в итоге три тысячи двести миллиметров, или три целых и две десятых погонных метра… чего?

– Колбасы.

– Нас здесь трое, – еще более серьезным и строгим голосом напомнил магнат, – то есть общий погонаж следует поделить на троих.

– Естественно.

Без сомнения, тема беседы казалась упитанному Вадиму наиглавнейшей, осевой, центральной. Я же едва сдерживал смех.

– В итоге на каждого из нас чистыми выходит… – Толстяк на мгновение прикрыл веки и наморщил лоб, – одна целая и шесть сотых погонного метра в месяц, или тысяча шестьдесят миллиметров! Ты, кстати, извини за мой мудреный язык, я всю жизнь в стройке работал, дорос от бригадира до начальника стройуправления и сижу за это же…

– В смысле? – не понял я.

– За то, что быстрее других погонные метры считаю, – туманно объяснил Толстяк. – Но это так, к слову… Пойдем дальше. Тысяча шестьдесят миллиметров делим на тридцать дней и получаем дневную норму потребления на каждого, а именно – тридцать пять погонных миллиметров колбасы.

Для более твердого осознания этого факта магнат протянул мне свою самодельную линейку – склеенную из многих слоев тетрадного листа, аккуратно обрезанную по краям и покрытую тонкими ровными насечками, и продемонстрировал, что такое тридцать пять миллиметров.

– Таким образом, – подвел он итог, – чтобы в организме постоянно присутствовали животные жиры, каждому из нас следует дважды в день употреблять кусок колбасы длиной в семнадцать с половиной миллиметров!

– Гениально, – оценил я. – А сколько это в граммах?

– Не знаю, – с большим сожалением произнес Толстый, – да это нам и не нужно. Наша задача – рассчитать правильную норму. В граммах или в миллиметрах – значения не имеет…

– А не проще ли, – предложил я, – пожирать все погонные метры сразу, чтоб хоть два раза в месяц чувствовать себя сытыми?

Толстый развел руками.

– А это как тебе удобно. Лично я определил свою ежедневную норму и от нее отталкиваюсь. Тридцать миллиметров буду потреблять в течение дня, а пять пойдет в запас. За тридцать суток этот запас превратится аж в сто пятьдесят миллиметров! Пятнадцатисантиметровый кусок, почти полпалки! И тебе советую делать так же. Иначе – надолго тебя не хватит, – авторитетно сообщил Толстяк, и его мощные щеки скорбно отвердели.

– Почему?

– Потому что один погонный метр колбасы в месяц – это очень мало…

– Ты прав, – согласился я, – это даже не мало. Это смешно. Но я что-нибудь придумаю.

– Он ничего не понял, – вдруг процедил Фрол, обращаясь к Толстяку. – Он ничего не понял! Он завтра опять побежит!

– Обязательно, – сурово заявил я.

– А вот я так думаю, – произнес уркаган в пространство, – что тебе уже хватит.

– Что «хватит»?

– Бегать, – уточнил Фрол, посмотрев сначала на Толстяка (тот согласно кивнул головой), а потом вновь на меня. – Бегать – хватит…

Вдруг я почувствовал сильный ток неудовольствия, идущий в мою сторону от обоих приятелей.

– Это почему же? – прямо спросил я.

Мои соседи переглянулись.

– А ты не понимаешь?

– Нет.

– От тебя воняет, – кратко высказался Толстяк.

Фрол смолчал, но бросил на меня такой взгляд, что мне стало неудобно и стыдно. Проклятье! Этого я не учел. Просветленный муж позабыл, что свое дерьмо не пахнет. Теперь, значит, люди, живущие со мной бок о бок, вынуждены обонять ароматы моего тела, покрытого несколькими слоями высохшего пота. До бани еще два дня. Баня – раз в неделю. Шесть дней – шесть слоев.

– И что мне делать? – спросил я, ощущая себя идиотом.

– Не заниматься ерундой! – отчеканил Фрол грубо. – Тут тебе не спортзал! Прекращай свой бег от инфаркта, ясно? Толку от него мало, а вреда – немерено! Польза для тебя одного, а вред – всем окружающим! Сделай перерыв, а то перетренируешься, не дождавшись начала чемпионата… – Он улыбнулся своей шутке, но через миг углы его рта снова опустились, и я понял, что должен прямо сейчас принять решение.