Андрей Рубанов - Сажайте, и вырастет [litres]

Усевшись на тощий (собственность тюрьмы) матрас, он принял особую позу – зад помещен на пятки, спина идеально прямая, ладони свободно покоятся на коленях, всё вместе называется «дзадзэн» – и стал медленно, глубоко вдыхать и выдыхать. Закрыл глаза и попробовал отделить от себя свое сознание, очистить его от химер и страхов.

Один из двоих спящих в этот момент глухо застонал, мощно скрипнул зубами, открыл на миг бесцветные глаза – и вновь уснул, несколько раз облизнув губы. Его колени плотнее подтянулись к подбородку, а маленькие ступни ног мелко пошевелились, отчего вытатуированные на них, повыше пальцев, кошачьи морды пришли в движение – дернули своими усами.

Через тридцать минут обманутый мальчик вышел из состояния неподвижности, ощущая, что разум его трезв.

Бесшумно снял с полки книгу. Раскрыл ее. А затем перевернул низом вверх. И стал читать – медленно, по слогам.

Именно так лежит на столе перед ним ДЕЛО: дважды в неделю по полчаса. Серая папка все толще, она пухнет, ее края все грязнее. ДЕЛО шьется. Возможно, там скрыта судьба мальчика. Может быть, в будущем угрюмого тощего полубрюнета – некогда респектабельного финансового функционера, а ныне обвиняемого в тяжком преступлении арестанта – ждет восемь или девять лет общего режима. Или, наоборот, полтора года условно…

Следователевы бумажки – важная цель. Клетчатый рязанский мужичок Хватов начинает всякий допрос с того, что вынимает из своей сумки толстый том и кладет перед собой. Потом разворачивает оргтехнику и изготавливает очередной протокол, глядя в экран и щурясь. Постоянно сверяясь с ДЕЛОМ. Картонный том по тридцать-сорок секунд лежит на столе раскрытым. Глупо не воспользоваться, не попытаться вытащить оттуда хоть какой-нибудь, самый маленький, кусок информации.

Можно научиться мгновенно схватывать глазами страницу текста – неважно, как она расположена, боком, с наклоном, вверх ногами, – и запоминать ее дословно. Есть специальные пособия. Они свободно продаются. Прошли времена, когда навыкам быстрого чтения и запоминания обучали только шпионов. Ныне в стране демократия, любая информация доступна, всякая наука рассекречена. Имеющийся у мальчика учебник утверждает, что каждый мало-мальски дисциплинированный человек способен фиксировать в мозгу страницу печатного текста в несколько секунд. Главное условие – регулярные ежедневные тренировки.

Еще в предисловии сказано, что тренировки принесут максимальную пользу, если проводить их в одно и то же время, спать в проветриваемом помещении и вообще вести упорядоченный образ жизни. Это вполне по силам мальчику. Условия, в которых он находится, почти идеальны.

Обманутый мальчик просыпается, принимает пищу, гуляет и засыпает в одно и то же время. У него есть стол, бумага и авторучка. И полно времени.

Они проснулись поздним утром.

Первым нарушил молчание Фрол: сдвинул одеяло и с мучительной гримасой почесал впалый живот. Вытатуированная там Богородица с маленьким Иисусом на руках пришла в движение. Ее лицо как бы ожило, а младенец крепче ухватился за обнаженную грудь.

– С добрым утром, Толстый! – сипло произнес Фрол. – Чего такой грустный, браток? Жизнь поломатая, ага?

Фраза предназначалась второму моему соседу – чрезвычайно тучному человеку по имени Вадим; впрочем, так к нему обращался только я, Фрол же употреблял исключительно прозвище.

Толстяк лежал молча, имея на круглом лице выражение глубокой печали.

– Сидеть надоело, – лаконично ответил он высоким голосом.

– Надоело сидеть – повесся! – деловито посоветовал Фрол. – Вздернись вон, по-тихому, в уголке. На шнурике от кипятильника. Не получится сам-на-сам – обратись к людям, они помогут…

Рассмеялись.

Два моих сожителя имели меж собой несколько вариантов таких висельных шуток. Смех, правда, получался очень тюремный: злой, преувеличенно громкий, переходящий впоследствии в приступ трудного, надсадного кашля. Совместно оба выглядели как закадычные друзья. Мне сказали, что сидят вместе уже четыре месяца.

– Кстати, о кипятильнике, – зевнув, продолжил Фрол, почесывая теперь свой бицепс. Вытатуированный здесь комар, в милицейской фуражке и погонах майора, пришел в движение: попытался проткнуть волосатым хоботком локтевую вену (вдоль нее тянулся изображенный готическими буквами слоган: «крови нет – выпил мент»). – Может, чифирку, господа? Андрюха, ты как, поддержишь?